Сталинградская трагедия. За кулисами катастрофы - [8]
Эти справедливые слова особенно актуально звучат сегодня, когда в ФРГ делается все для того, чтобы дорваться до ядерного арсенала НАТО, создать некий пояс ядерных мин по границам с социалистическими странами, попытаться прекратить преследования военных преступников под липовым предлогом давности времени.
Характерно, что Иоахим Видер не одинок в своем стремлении рассказать правду о минувшей войне. Мы приводили уже выдержку из статьи западногерманского историка Голо Манна. В целом в положительном плане выдержана и большая статья известного в ФРГ историка Ганса Адольфа Якобсена «О Сталинградской битве. Спустя 20 лет»{9}, в которой разделяется точка зрения Видера на многие аспекты битвы на Волге.
В заключение нельзя не отметить, что, сказав много горьких истин в адрес гитлеровских полководцев, Видер отнюдь не идет до конца, пытаясь объяснить, почему произошла катастрофа на Волге, автор книги нередко сбивается на повторение субъективистских концепций, широко распространенных в буржуазной историографии. Он подчас как бы забывает, что немецкие полчища были разбиты на Волге Красной Армией, поддержанной всем советским народом. Идеализм в трактовке исторических событий приводит Видера к поверхностным, а иногда и глубоко ошибочным выводам. Видер умалчивает, например, о том, кто привел к власти Гитлера и его камарилью, кто вложил в руки вермахта оружие, ради чьих интересов был зажжен пожар мировой войны. Советский читатель без труда заметит слабости в аргументации и методологии Видера. Там же, где необходимы фактические исправления ошибок и передержек, ему помогут примечания русской редакции.
В целом же советский читатель получает возможность ознакомиться с интересной книгой о битве на Волге, которая показывает, что в различных слоях населения Западной Германии есть люди, сделавшие правильные выводы после немецкой катастрофы на Волге и отвергающие авантюристическую политику агрессии и реванша.
Маршал Советского Союза А. ЕРЕМЕНКО
Воспоминания уцелевшего
Хаос огня, свинца и исковерканной брони… чудовища стальные, выйдя из под власти своих творцов, их обрекли на смерть…
Тот, на чьих глазах разорванные в клочья погибали друзья и братья, тот, кто искал спасенья, извиваясь как червь, на обесчещенной, истерзанной земле, – лишь горько усмехнется, заслышав речи лживые, «героям» воздающие хвалу… нет больше Марса, дряхлый бог сражений сам сгинул в пламени войны…
Стефан Георге
Немецкая группировка окружена
19 НОЯБРЯ 1942 года навсегда сохранится в моей памяти как самый черный день из всех, что мне довелось пережить.
В то пасмурное утро глубокой осени промозглый туман вскоре сменился метелью – наступила суровая русская зима. Но еще раньше, в предрассветных сумерках, здесь, на самом опасном участке Восточного фронта, где мы, немцы, глубже всего проникли на территорию противника, разразилась катастрофа, которую предчувствовали и ждали с нараставшей тревогой многие из нас. Русские перешли в наступление и сразу же нанесли сокрушительный удар сначала по румынским соединениям, находившимся на левом фланге нашей группировки. Это произошло в большой излучине Дона, южнее станицы Кременской{10*}.
Наступлению предшествовала тщательная подготовка, проведенная Советским командованием в грандиозных масштабах; наши вышестоящие штабы, в общем, были осведомлены о длительном процессе сосредоточения сил противника, хотя развертывание проходило в лесистой местности и под прикрытием осенних туманов. Развивая наступление, превосходящие танковые и кавалерийские соединения русских в тот же день молниеносно обошли нас с севера, а на следующий день и с востока. Вся наша армия была взята в стальные клещи. Уже три дня спустя в Калаче на берегу Дона кольцо окружения сомкнулось. Соединения русских непрерывно усиливались.
Ошеломленные, растерянные, мы не сводили глаз с наших штабных карт – нанесенные на них жирные красные линии и стрелы обозначали направления многочисленных ударов противника, его обходные маневры, участки прорывов. При всех наших предчувствиях мы и в мыслях не допускали возможности такой чудовищной катастрофы! Штабные схемы очень скоро обрели плоть и кровь в рассказах и донесениях непосредственных участников событий; с севера и с запада в Песковатку – еще недавно тихую степную балку, где размещался наш штаб, вливался захлестнувший нас поток беспорядочно отступавших с севера и запада частей. Беглецы принесли нам недобрые вести: внезапное появление советских танков 21 ноября в сонном Калаче – нашем армейском тылу – вызвало там такую неудержимую панику, что даже важный в стратегическом отношении мост через Дон перешел в руки противника в целости и сохранности{11*}. Вскоре из расположения XI армейского корпуса, нашего соседа слева, чьи дивизии оказались под угрозой удара с тыла, к нам в Песковатку хлынули новые толпы оборванных, грязных, вконец измотанных бессонными ночами людей.
Прелюдией ураганного русского наступления на участке Клетская – Серафимовичи была многочасовая артиллерийская подготовка – уничтожающий огонь из сотен орудий перепахал окопы румын. Перейдя затем в атаку, русские опрокинули и разгромили румынские части, позиции которых примыкали к нашему левому флангу. Вся румынская армия попала в кровавую мясорубку и фактически перестала существовать. Русское командование весьма искусно избрало направление своих ударов, которые оно нанесло не только со своего донского плацдарма, но и из района южнее Сталинграда, от излучины Волги. Эти удары обрушились на самые уязвимые участки нашей обороны – северо-западный и юго-восточный, на стыки наших частей с румынскими соединениями; боеспособность последних была ограниченна, поскольку они не располагали достаточным боевым опытом. Им не хватало тяжелой артиллерии и бронебойного оружия. Сколько-нибудь значительных резервов у нас по существу не было ни на одном участке; к тому же плохие метеорологические условия обрекли на бездействие нашу авиацию. Поэтому мощные танковые клинья русских продвигались вперед неудержимо, а многочисленные кавалерийские подразделения, подвижные и неуловимые, роем кружились над кровоточащей раной прорыва и, проникая в наши тылы, усиливали неразбериху и панику{12*}.
В сборник вошли малоизвестные воспоминания военачальников вермахта и документы о сталинградской катастрофе. Это протоколы допросов фельдмаршала Паулюса, записки его подчиненного офицера-разведчика Видера, Цейтцлера, Дёрра, директивы за подписью Гитлера и др.После Сталинграда многие офицеры и солдаты вермахта, в том числе и некоторые военачальники, пришли в уныние и стали терять веру в благополучный для фашистской Германии исход войны.Книга уникальна по подбору материалов и дает реальную картину сражения на Волге.
Маршал А.И. Еременко: Иоахим Видер участвовал в битве на Волге в составе 6-й армии в качестве офицера для особых поручений и офицера разведотдела VIII армейского корпуса этой армии. Он принимал участие в сражениях под Харьковом, а затем с 6-й армией дошел до Сталинграда, где разделил участь окруженных войск. В течение нескольких лет Видер находился в советском плену, а затем возвратился в Западную Германию, где проживает и поныне. Видер – сын католического священника, весьма религиозный человек, которого не заподозришь в симпатиях к коммунизму.
«Вся наша армия взята в стальные клещи. В окружение попало около 300 тысяч человек – более 20 первоклассных немецких дивизий. Мы и в мыслях не допускали возможности такой чудовищной катастрофы!» – читаем на первых страницах этой книги. Будучи офицером-разведчиком в 6-й армии Паулюса, автор разделил ее трагическую судьбу, пройдя все круги Сталинградского ада – от победного летнего наступления до зимнего разгрома и советского плена. Но эта книга – больше чем откровения выжившего, которому довелось «заглянуть в бездну».
В 1783, в Европе возгорелась война между Турцией и Россией. Граф Рожер тайно уехал из Франции и через несколько месяцев прибыл в Елисаветград, к принцу де Линь, который был тогда комиссаром Венского двора при русской армии. Князь де Линь принял его весьма ласково и помог ему вступить в русскую службу. После весьма удачного исполнения первого поручения, данного ему князем Нассау-Зигеном, граф Дама получил от императрицы Екатерины II Георгиевский крест и золотую шпагу с надписью «За храбрость».При осаде Очакова он был адъютантом князя Потёмкина; по окончании кампании, приехал в Санкт-Петербург, был представлен императрице и награждён чином полковника, в котором снова был в кампании 1789 года, кончившейся взятием Бендер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Впервые на русском языке публикуется книга генерал-полковника Пауля Хауссера - одного из создателей войск СС, который принимал участие в формировании мировоззрения и идеологии гвардии Третьего рейха. Его книга, написанная с прямотой старого офицера, отчасти наивная и даже трогательная в этой наивности, будет весьма интересна для читателя. Это - другой взгляд на войска СС, не такой, к какому мы привыкли. Взгляд гвардейского генерала на черномундирные полки, прошедшие длинный фронтовой путь и особенно "отличившиеся" в сражениях на восточном театре военных действий.
Немецкое партизанское движение («Вервольф») еще до некоторых пор оставалось закрытой страницей для отечественного читателя. Многочисленные добровольцы, сражавшиеся после капитуляции Германии против Красной Армии и Союзников, долгое время оставались в массовом сознании фанатиками, которые предпочитали погибнуть за сгинувший нацистский режим. Данная книга позволяет ответить, кто и как попадал в немецкое партизанское движение «Вервольф». Были ли они фанатиками, ослепленными идеологией, или невольными участниками, которые в силу обстоятельств не могли выбрать мирную жизнь.
Молодой командир эскадрона разведки, Ханс фон Люк, одним из первых принял участие в боевых действиях Второй мировой и закончил ее в 1945-м во главе остатков 21-й танковой дивизии за несколько дней до капитуляции Германии. Польша, Франция, Восточный фронт, Северная Африка, Западный фронт и снова Восточный – вот этапы боевого пути танкового командира, долгое время служившего под началом Эрвина Роммеля и пользовавшегося особым доверием знаменитого «Лиса пустыни».Написанные с необыкновенно яркими и искусно прорисованными деталями непосредственного очевидца – полковника танковых войск вермахта, – его мемуары стали классикой среди многообразия литературы, посвященной Второй мировой войне.Книга адресована всем любителям военной истории и, безусловно, будет интересна рядовому читателю – просто как хорошее литературное произведение.
Восточноевропейские земли своей красотой и природными богатствами издревле привлекали к себе внимание чужеземных захватчиков, как со стороны Азии, так и со стороны Западной Европы. Знаменитый лозунг «Drang nach Osten» («Поход на Восток») был провозглашен Германией еще в Первую мировую войну. В конце 1930-х он вновь стал актуальным. Однако на этот раз он связывался с «крестовым походом» против большевизма. Скорее ради материальной выгоды в виде захвата территорий, нежели по идеологическим соображениям в войну против большевизма наряду с Германией включились такие европейские страны, как Италия, Румыния, Венгрия, Финляндия.