Сталинград - [10]
- Я бы не смог нажать на курок.
- И я…
Слева послышалась пара винтовочных выстрелов, затем несколько выстрелов справа, и вдруг частая автоматная стрельба. Из предосторожности все остановились.
- Там! - крикнул взволнованный Фом. - В кустах кто-то сидит.
- У этих русских зрение значительно лучше, чем у нас. – Признал недоверчивый Пилле.
Иоганн посмотрел в направлении его протянутой руки, но ничего не заметил. Стреляя с упора в бедро, Францл на всякий случай дал очередь из автомата.
- Не стреляйте. - Послышались визгливые голоса, и медленно приковыляли четверо русских.
Один из них получил ранение в руку. Они указали ещё на одного, тот был мёртв. Пуля пробила насквозь его защитную каску.
- Что нам с ними делать? – озабоченно спросил Вилли. – Ведь некому сдать их.
- Пускай тащат боеприпасы. – Предложил практичный Ковач.
Пленные с величайшей охотой взвалили патронные ящики на плечи. Когда они, наконец, дошли до места сбора роты, их ждал неожиданный сюрприз. На блестящем автомобиле прикатил полковой командир и роту спешно построили для получения благодарности от командования.
- Родина гордится вами! – начал тучный подполковник.
- Мы слышали много слов о нашей священной отчизне и о том, что наши жертвы не напрасны, – иронично сказал Иоганн. – Но в этом нет ни слова правды.
- Заткнулся бы он скорее, - пробормотал еле слышно Пилле. - Лучше бы кормили, как следует!
В это время сбоку раздалась пара выстрелов. Подполковник моментально оказался за броневой машиной. Его фуражка с серебряным плетением предательски слетела. Он наклонился и стал осторожно подтягивать её к себе.
- Посмотри на него, - сказал Вилли застывшему Францлу. - И эти ничтожества сегодня нами командуют.
- Ох, оставь этого проходимца в покое. - Францлу стало жаль трусоватого офицера. - Его лучшие дни миновали.
Командир привёл обмундирование в порядок и гордо продолжил свою речь:
- Товарищи, вы понесли тяжёлые потери, но мы делаем успехи, и скоро русские будут окончательно стёрты с лица земли. Дома вами гордятся!.. Помните об этом и продолжайте выполнять свой долг, как вы делали это до сих пор. Я со своей стороны сделаю всё, что в моих силах, чтобы добиться в скором времени отпусков для некоторых из вас...
- Ты веришь этому бреду? - ворчливо произнёс Ковач. - Я уже нет.
После боя, если ты конечно жив и не ранен, больше всего на свете хочется, есть и спать. На обед привезли горячий фасолевый суп, и обессиленные утренней заварушкой солдаты набросились на него, как стая голодных волков.
- Суп необыкновенно вкусный!
- Вот видите, это было не так уж трудно, - признался Пилле, когда солдаты улеглись перекусить прямо на земле. – Никто из наших не погиб.
- Если не считать Фогта. – Напомнил о потере Майер.
- Но мы то живы!
Иоганн два раза брал добавку, но, когда деликатный Вилли протянул свой плоский котелок в четвёртый раз, повар сказал, что больше нет.
- Ладно тебе, - пророкотал добродушный Францл, - дай парню ещё ложку, ты, пузатый сукин сын!
- Но я же говорю вам, что ничего не осталось! - проскулил повар.
- Ты ведь, чёрт побери, готовил на всю роту, - прорычал фельдфебель. - Не будешь же ты мне говорить, что знал заранее, что мы потеряем треть наших людей!
- Я же не виноват, что вы обжираетесь, как свиньи?
- Ладно, если больше нет фасоли, как насчёт шоколада? - спросил Фом. - В конце концов, нам полагаются шоколадные пайки.
- Это меня не касается, - проворчал повар. - Спросите об этом у сержанта, ведающего снабжением.
Несколько позднее пришёл сержант-снабженец, вздорный тип с лицом как у Щелкунчика, объявивший, что взвод может получить свой шоколад:
- Но только по одной плитке каждому и не думайте, что вы также получите порцию убитых!
- Конечно, - буркнул Шольц, - ты сожрёшь их сам…
По этому поводу возникло много недовольного ропота, и как только сержант повернулся к ним спиной, раздражение выплеснулось наружу:
- Повторяется та же самая пакость. – Зло сказал потный Пилле. - Как только у нас убитые, эта свинья придерживает у себя их пайки.
- Так всегда с шоколадом и сигаретами.
- А что, думаете, эти зажравшиеся типы делают с ними? Набивают своё брюхо, пока мы маемся в окопах.
- Зря вы тут ерепенитесь, - заикаясь, проговорил повар. - Если вас услышит старик, хлопот не оберёшься.
- Заткни пасть, ты, жирный боров!
- В следующий раз, если сваришь мало, сам попадешь в котёл. Ты тут долго откармливался.
… Остаток дня они отдыхали, валялись на шелковистой траве и периодически купались. Иоганн долго с интересом следил как неуёмная ласточка с неутомимо рассекала воздух в погоне за мошками для ненасытных детишек.
- Птицам на наши войны наплевать. – Тихо сказал он.
- Что такое? – откликнулся сонный Шольц.
- Спи…
На лету визжали от восторга чёрные стрижи. Майер вслушался в звонкие, полные счастья трели жаворонков и почувствовал восторженный трепет от величия непонятной для него степи.
- Люди, живущие здесь, - подумал он, - не могут быть рабами…
Ближе к вечеру довольный Францл приветствовал товарищей огромным куском великолепного копчёного сала, помахивая вкуснятиной перед их перемазанными физиономиями.
Мы расстались с Григорием Мелеховым, в тот момент, когда он вернулся на родной хутор. А как сложилась дальше его судьба? судьба его родных и близких?Читайте об этом в новом романе Владимира Шатова "Дон течёт к морю".
Гитлеровцам так и не удалось вырваться из Сталинградского котла. Окружением и разгромом закончилась для них Сталинградская битва. За ней отгремела Курская и покатился фронт на Запад. А с ним и наши герои, что закончили свой боевой путь в Берлине. Пришла пора возвращаться домой. Как встретит их Родина и как сложатся их судьбы в послевоенное время. Читайте заключительную книгу эпического романа Владимира Шатова "Дон течёт к морю".
Продолжение романа Владимира Шатова "Дон течёт к морю". Началась Великая Отечественная война. Мелехов, Кошевой, Шелехов и другие казаки на фронте. Воюют с немцами, как и в Первую Мировую. Им приходится отступать и на казачьи земли приходят оккупанты. До тех пор, пока не выйдет знаменитый Приказ № 227 "Ни шагу назад!".
На что надеяться во время КАТАСТРОФЫ? И какая, в сущности, разница, что это за катастрофа: Всемирный Потоп или Ядерная Зима. Надежда одна - Ковчег.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.