Молотов: «И в задумчивом напеве правду вещую берег.»
Сталин: Именно! Правду вещую! Можешь идти. И пошли сюда Никиту.
Молотов: Слушаюсь.
Молотов уходит.
Сталин: Он бродил от дома к дому словно демон отрешенный и в задумчивом напеве… Опять забыл!
Входит Хрущев.
Хрущев: Хрущев всегда в вашем распоряжении.
Сталин: Никита, настроение что-то не то. Повесели, спляши гопак!
Хрущев: С удовольствием. (Танцует.)
Сталин: Спасибо. Хорошо танцуешь. Введу-ка я тебя в ЦК.
Хрущев: Так я уже там!
Сталин: Ну, тогда… Дам тебе Московскую область.
Хрущев: Ее вы мне дали три года назад. Дайте лучше Крым.
Сталин: Нет, в Крым я тебя не пущу. Мне нравится, как ты танцуешь.
Хрущев: Хотите, еще спляшу?
Сталин: В другой раз. Что-то я устал. Можешь идти. И пошли сюда Анастаса.
Хрущев: Вместе с тортом?
Сталин: Хорошая идея. Меня всегда бодрит, когда он садится в торт. Хотя нет.
Не надо. Хочу остаться один.
Хрущев: Слушаюсь. (Уходит.)
Сталин(один): Почему голова такая странная? Словно кто-то молотком в лоб стучит: тук-тук, тук-тук.
Появляется Дух Троцкого.
Дух Троцкого: Это конец.
Сталин: В каком смысле — конец?
Дух Троцкого: Сейчас ты умрешь. И, скажу тебе, давно пора. Такого болвана во главе государства мир еще не видел.
Сталин: Ложь! Моя страна — самая большая и сильная! Я выиграл войну!
Дух Троцкого: Ценой скольких миллионов жизней?
Сталин: Я продвинул границу России дальше любого царя!
Дух Троцкого: Это ненадолго.
Сталин: Меня обожает весь мировой пролетариат.
Дух Троцкого: Только глупцы. И только потому, что кое в чем ты последовал моим указаниям. У тебя самого никогда не было ни одной идеи. Как был придурком, так и остался. Отче наш — все твое образование. Будущие поколения будут на тебя пальцем показывать. Удивляться будут — как это возможно, чтобы над великим русским народом четверть века издевался тупой грузин?
Сталин: Ты ошибаешься. Этого не будет никогда. Они будут меня любить! Боготворить! Я дал русскому народу то, о чем он мечтал больше всего — могучую родину. Нет ничего важнее величия страны. Во имя его можно голодать, во имя его можно ползать в грязи. Ни одна жертва не слишком велика для того, кто хочет быть гражданином самого сильного госу… (Падает.)
Дух Троцкого исчезает.
Сталин: Госу… Го…
Сцена двенадцатая
Там же. Сталин, Молотов, Микоян, Берия, Ворошилов, Хрущев.
Молотов: Два дня уже лежит, не двигается.
Хрущев: Но дышит.
Берия: Управление страной нарушено. Надо что-то предпринять.
Ворошилов: Он еще поднимется! Вот увидите — он поднимется.
Хрущев: Это что за странный звук?
Молотов: Как будто позвал кого-то.
Микоян: По-моему, застыл.
Хрущев: О, люди, неужели…?
Ворошилов: Он поднимется! Вот увидите!
Молотов: Кто пойдет посмотрит?
Берия(подходит к Сталину): Сдох, собака.
Хрущев: (в сторону): В Кремль. Успеть первым. Кто там, у того и власть. (Громко.) Да, великий умер человек! (Убегает.)
