Сталин и женщины - [47]

Если сложить всех женщин, брошенных в 1941 году на строительство укреплений, то, вероятно, общая численность их превысит миллион человек.

Другая форма привлечения женщин к труду, женской мобилизацией не именовавшаяся, – срочные сельскохозяйственные работы. Мобилизации мужчин весьма быстро и интенсивно выгребли мужское население колхозов и совхозов. Например, сельское хозяйство Сибири – важнейшего в годы войны зернового района в СССР, уже к середине войны лишилось практически всех квалифицированных работников. В 1943 году осталось 18,6 % председателей колхозов, 10,1 % бригадиров полеводческих бригад с довоенным стажем[173]. Из МТС и колхозов в армию были взяты почти все кадры механизаторов, не осталось даже минимального резерва специалистов.

Судя по тому, что уже 25–28 июня 1941 года состоялись первые решения бюро партийных комитетов и исполкомов советов по подготовке новых кадров механизаторов из числа подростков и женщин, повальная мобилизация квалифицированных механизаторов предполагалась еще до войны и новостью для руководства не была. Но все же процесс этот шел так быстро, что осенью 1941 года сложилась критическая ситуация с уборкой урожая. Хлеб стоял в полях, и его убирать стало некому. Потому были приняты чрезвычайные решения. Во-первых, в конце июля 1941 года создавались месячные курсы механизаторов, чтобы только обучить минимальным навыкам обхождения с техникой и бросить новоиспеченных механизаторов в битву за урожай. Только в одной Новосибирской области на таких курсах было подготовлено 2500 комбайнеров, 3500 помощников комбайнеров и 3265 трактористов[174]. Во-вторых, на уборку урожая в Сибири было направлено около 600 тысяч человек городского населения. Столь массовая трудмобилизация была вызвана тем, что основную часть урожая убирали конными машинами и вручную – 59 % площади всех посевов[175]. В силу не менее массовой мобилизации колхозных лошадей вместо них на полях работало 87,9 тысячи коров. Дело дошло даже до выдачи натуральных премий, и за гектар хлеба, скошенного вручную, давали 15 кг зерна.

Очень много молодых девушек попали на военные заводы и фабрики через систему трудовых резервов и фабрично-заводское обучение. Эта система появилась еще до войны, в 1940 году, после известного указа Президиума Верховного Совета СССР «О государственных трудовых резервах СССР». Тогда было создано 1,5 тысячи учебных заведений на 600 тысяч учащихся, и еще 550 учебных заведений на 100 тысяч учащихся было создано в начале 1941 года. К 1945 году сеть увеличилась до 2587 учебных заведений. Всего за пять лет, включая четыре военных года, через нее прошло 2,5 млн человек, среди которых было много девушек.

Помимо ФЗУ активно использовались другие формы обучения женщин рабочим профессиям, такие как бригадное обучение прямо на рабочем месте или краткосрочные курсы. Многие работницы времен войны вспоминали, что часто не было никакого специального обучения, просто им показывали, что надо делать.

Привлечение женщин в промышленность самыми разными способами возымело свои результаты в виде увеличения доли женского труда и численности работниц. Женщины во время войны составили более половины рабочих и служащих. Если в 1940 году их доля составляла 38,4 %, то в 1942 году поднялась до 53,4 %, а в 1943–1944 годах до 57,4 %. В натуральных числах, отряд работниц вырос с 13,9 млн человек в 1940 году до 15,9 млн человек в 1945 году (56 % численности рабочих и служащих)[176].

Нужно еще упомянуть и о такой форме женской мобилизации, также не называвшейся специально женской, как привлечение медицинских кадров. Она началась еще в июле 1941 года, когда стала разворачиваться сеть из 1600 эвакогоспиталей на 750 тысяч коек, из которых к декабрю 1941 года было развернуто 395 тысяч коек. Столь колоссальная система лечебных учреждений потребовала огромного количества медперсонала. Часть его пришла из довоенных резервов ГСО, а часть была подготовлена уже во время войны в системе Красного Креста, давшего за годы войны 300 тысяч медсестер, 500 тысяч сандружинниц и до 300 тысяч санитарок. В армии и на флоте служили 200 тысяч женщин-врачей (41 % военврачей и 43 % хирургов), 500 тысяч фельдшериц, санитарок и сандружинниц[177]. Вклад их в победу был огромным. Через их руки прошло от 17 до 22 млн раненых и заболевших, из которых в строй вернулось 72 % раненых и 90 % заболевших. Выдающиеся достижения были достигнуты в области санитарии. Если после Гражданской войны вспыхнула эпидемия тифа и холеры, против которой предпринимались самые чрезвычайные меры, то во время Великой Отечественной войны, несмотря на значительно большее количество раненых, беженцев и эвакуированных, подобных эпидемий не случилось.

И как теперь оценить общее положение женщин в годы войны? С одной стороны, и это вполне очевидно из приведенных выше фактов, их участие в обороне было очень значительным. Да, оно началось не сразу, не с первых дней войны, но все же приобрело со временем грандиозные и не представимые доселе масштабы.

Но, с другой стороны, если сложить все задействованное в армии, в медицине и в народном хозяйстве женское население, то станет очевидно, что и это была меньшая часть женского населения СССР. Численность женщин в армии сильно разнится, по разным источникам, и составляет от примерно 400 тысяч человек до 800 тысяч и даже до 1 млн 200 тысяч человек. Вероятно, разброс зависит от методики подсчета и включения в цифру разных контингентов женщин. 15,9 млн женщин работали в промышленности, от 9,5 млн женщин в 1941 году до 8,6 млн в 1945 году работали в сельском хозяйстве. И еще примерно 2 млн женщин привлекалось временно на различные оборонительные работы вроде строительства полевых укреплений. Если взять по максимуму, то выходит 28,6 млн женщин. При этом женское население СССР в 1940 году составляло 101 млн человек. В обороне активно участвовало, таким образом, круглым числом 28 % всех советских женщин. При этом общее количество трудоспособных женщин можно оценить примерно в 55–60 млн человек, из чего следует, что в обороне страны участвовало чуть менее половины женщин трудоспособного возраста.