Сталин и разведка накануне войны - [146]

Так что сколь бы дороги автору ни были глубоко уважаемые коллеги В.Н. Карпов, В.А. Кирпиченко и иные не менее уважаемые представители разведки, включая и высокопоставленных, но Истина дороже! Более того. Каков бы ни был образ Жукова в массовом общественном сознании, и каково бы ни было совершенно беспочвенное, едва ли не абсолютное доверие читательской аудитории к его мемуарам, но, подчеркиваю, Ее Величество Историческая Истина, сиречь Подлинная Правда о выдающемся подвиге советской разведки накануне войны неизмеримо дороже. А она — Подлинная Правда — состоит в следующем.

Во-первых, за последние полгода перед войной как минимум 22 сообщения резидентур ГРУ, одно — РУ ВМФ и 45–1-го управления НКВД-НКГБ СССР содержали указания на предполагаемые даты нападения. Конечно, будучи в здравом уме никто и не посмеет отрицать, что там были разнобой и многочисленные дезинформационные «шумы» — германская разведка в поте лица распространяла всевозможную дезинформацию, которая по разным каналам попадала в Москву. Только по линии военной разведки таких «дат» набралось примерно полтора десятка. «Не отставали» в этом смысле и разведка Лубянки и другие разведывательные службы, которые тоже «наскребли» примерно столько же «дат». Не стоит забывать и «вклад»» английской разведки в этот процесс — она не меньше коллег из абвера перестаралась на стезе дезинформации.

Комментарий. Непонятно, на каком конкретно основании в отечественной историографии о войне сложилась едва ли не твердокаменная убежденность в том, что-де Гитлер неоднократно переносил сроки нападения на СССР, причем за аналогию берут многократный перенос даты нападения Германии на Францию. И что это якобы послужило для Сталина основанием с недоверием относиться к сообщениям разведки о дате нападения. Более того. Почему-то по-прежнему существует полная убежденность, что и югославские события весной 1941 г. вынудили Гитлера перенести срок нападения на СССР.

Изрядно забегая вперед, должен сказать, что тщательная проверка ныне доступных материалов однозначно показывает, что это, увы, глубочайшие заблуждения, дезинформирующие историческую науку, а заодно общественное мнение. Ничего подобного не было. Дата нападения сидела в сознании главного нацистского преступника с самого начала. Точнее, с момента утверждения директивы по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск по «Варианту Барбаросса» от 31 января 1941 г., хотя там и было указано, что «подготовительные работы нужно провести таким образом, чтобы день наступления (день “Б”) могло быть начато 21.6.»^{427}

Но если обратиться к записи от 30 мая 1941 г. в хорошо известном всем историкам дневнике Ф. Гальдера, которая содержится на стр. 553 второго тома этого дневника, то любой может убедиться в том, что дата 22 июня давно была назначена Гитлером. Гальдер ясно указал, что «фюрер решил, что срок начала операции “Барбаросса” прежний — 22 июня».^{428}Слово «прежний» в записи начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии и означает, что эта дата была утверждена Гитлером давно. Следовательно, выходит, что даже в упомянутой выше директиве по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск по «Варианту Барбаросса» от 31 января 1941 г. Гитлер пошел на стратегическую уловку, даже там не указав точную дату нападения, хотя давно определил ее для себя. Нацисты прилагали колоссальные усилия, дабы скрыть истинную дату нападения. Именно по этой причине они запускали многочисленные дезинформации с различными сроками — как датированными, так и приблизительными либо по месяцам, либо по временам года. Однако в действительности информация об этой дате вырвалась из-под их контроля как минимум еще апреле 1941 г., ибо о ней упоминал, например, британский посол в Москве Криппс, который в порядке предсказания назвал дату 22 июня в начале третьей декады апреля 1941 г., в связи с чем германский военно-морской атташе в Москве Норберт фон Баумбах уже 24 апреля сообщил в Берлин, что он опровергает это, как слухи^{429}. Узнать оке об этой дате англичане могли лишь благодаря агентурным усилиям своей разведки, а также чехословацкой и польской разведок, но более всего от американцев, которые обменивались разведывательной информацией с Лондоном. Перед генералами же фюрер впервые озвучил дату 22 июня только 30 апреля 1941 г.

Далее, почему-то по-прежнему существует полная убежденность, что югославские события весной 1941 г. вынудили Гитлера перенести срок нападения на СССР. Так вот, что касается роли югославских событий в том, что нападение произошло 22 июня, то, увы, для тех, кто исповедует эту точку зрения, никакой роли и нет. Роль событий в Югославии в том, что разгоревшийся пожар народной войны против гитлеровцев оттянул на себя определенную часть сил вермахта, примерно 20 дивизий, которые могли бы быть переброшены на Восточный фронт. Но ведь это произошло позже. И за это, как говорится, спасибо братьям-сербам.

Однако даже в дезинформационных «шумах» было одно рациональное зерно. Дело в том, что очень часто — чаще, чем информация с указанием приблизительных дат или месяцев, когда должно было состояться нападение, —