Сталин и мошенники в науке - [76]
Глава 15. Дискуссия о генетике на сессии ВАСХНИЛ в декабре 1936 года
"Здесь есть досуг над жизнью поразмыслить:
Родится гений, чтоб ничтожного возвысить,
Ничтожный — чтобы гения попрать".
Инна Лиснянская (1).
Многие ведущие специалисты не были согласны с нигилистическим отношением Лысенко к законам науки. Властям не оставалось иного выхода, как разрешить провести дискуссию в ВАСХНИЛ по генетике и селекции, но газетам было приказано делать упор на выступлениях Лысенко и его команды, твердившим о победах, зато поменьше обращать вниимания на критику "передовиков". Подготовка к сессии началась загодя. Большую часть статей как оппонентов Лысенко, так и его сторонников опубликовали в журнале "Социалистическая реконструкция сельского хозяйства" и в двух книгах: "Сборник дискуссионных статей по вопросам генетики и селекции" (напечатана в 1936 году) и "Спорные вопросы генетики и селекции" (вышла в 1937 году) (2). Помещенные в них статьи свидетельствовали, что на грядущей сессии ВАСХНИЛ (она была названа IV-й сессией ВАСХНИЛ) ожидаются бурные дебаты.
Надо сделать небольшое отступление от рассказа собственно о дискуссии, чтобы пояснить шаги Вавилова перед её началом. Это была последняя сессия, на которой он играл еще сколько-нибудь заметную роль: он оставался пока вице-президентом, хотя решающей роли в руководстве самой дискуссией уже не играл (крупнейший селекционер Георгий Карлович Мейстер исполнял партию первой скрипки в новом оркестре под руководством дирижера Александра Ивановича Муралова).
До дебатов Вавилов еще сохранял веру в то, что Лысенко неплохой практик, просто не разбирающийся в теории, к тому же окруженный самоуверенными политиканами типа Исаака Презента, и что, если хорошенько ему всё объяснить, привести научно проверенные и неопровержимые факты правоты генетических выводов, то он, Лысенко, конечно же, всё поймет и с радостью примет. Лишь после сессии Вавилов начнет осторожно, а потом и более решительно отходить от веры в "хорошего практика Лысенко". На заседании памяти Н. И. Вавилова 27 января 1983 года член-корреспондент АМН СССР Александра Алексеевна Прокофьева-Бельговская рассказала, что перед началом сессии в декабре 1936 года Вавилов поручил Герману Мёллеру, работавшему тогда в вавиловском институте в Москве, подготовить специальные микроскопические препараты, поясняющие поведение хромосом, с тем, чтобы показать их Лысенко. Мёллер с сотрудниками, среди которых была и Прокофьева-Бельговская, выполнили просьбу в срок. В фойе здания, где проводили сессию, установили микроскопы, и Вавилов организовал показ препаратов хромосом Лысенко. Тот от осмотра не отказался, неумело тыкаясь глазом в окуляры, бегло посмотрел приготовленное для него, но никакого влияния на него увиденное не оказало. Не было понятно, а разобрался ли он вообще, что ему показывали. Ему заранее всё было ясно. Для полемики с генетиками ему не нужны были знания, он руководствовался другими целями.
Перед открытием сессии в центральной партийной печати генетику не просто развенчали как ненужную социалистической стране, а представили вредной. Этот "огонь критики" продолжался и на протяжении всей сессии, причем в первую очередь антагонизм был направлен против медицинской генетики. Одновременно были прославлены "успехи" лысенковцев.
Сессия открылась 19 декабря 1936 года, но уже в ноябрьском выпуске журнала "Под знаменем марксизма", главный редактор Митин напечатал статью Э. Кольмана "Черносотенный бред фашизма и наша медико-биологическая наука", а 4 декабря С. Г. Левита в райкоме партии исключили из членов партии. 10 декабря против Левита и медико-генетического института выступили "Известия". Поползли слухи об аресте Вавилова и Кольцова. Газета "Нью-Йорк Таймс" напечатала 14 декабря статью московского корреспондента о нападках на генетику и об арестах в СССР (3). Через день после открытия сессии, 21 декабря, "Известия" поместили на первой странице никем не подписанный (следовательно, пришедший из Кремля или секретариата ЦК партии) "Ответ клеветникам" (4). В нем роль генетики в обществе была охарактеризована без всякого умолчания в такой фразе: "Да, в СССР нет такой "свободы" для науки генетики, которая рассматривается правительствами некоторых стран как свобода полностью уничтожать некоторые народы вследствие их "кажущейся неполноценности"". Данная характеристика генетики была неверной. Как было прекрасно известно, генетика нигде не имела отношения к "уничтожению народов". То, что ей было инкриминировано, было целиком результатом действий правительств западных стран, а не ученых. Еще раз статья на тему о вредоносности генетики появилась в "Известиях" через три дня — 24 декабря (5). На следующий день в той же газете была напечатана длинная телеграмма Вавилова в редакцию "Нью-Йорк Таймс" (6), в которой он опроверг слова московского корреспондента американской газеты о нападках на генетику (мы вернемся к ней в следующей главе). Наконец, в последний день работы сессии, 26 декабря, "Правда" напечатала статью "По неверному пути", в которой генетику опять критиковали. Словом, сессию ВАСХНИЛ сопровождала настоящая истерия против генетики в центральной советской печати.
Книга была дважды издана на русском языке, переведена на английский, отдельные главы появились на многих европейских языках. Книга высоко оценена рецензентами в мировой литературе как наиболее полное описание истории вмешательства коммунистической партии в развитие науки, которое открыло простор для процветания шарлатанов и проходимцев и привело к запрещению многих приоритетных направлении российской науки. Обширные архивные находки позволили автору коренным образом переработать книгу для настоящего издания, включив в нее новые данные и концессии.
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Стивен Меллер, известный американский археолог-исследователь, много лет посвятивший изучению археологических памятников и истории Египта, предлагает новый, революционный взгляд на одну из древнейших в мире культур. Книга создана на основе эксклюзивных материалов, полученных автором во время экспедиций в Египет, а также новейших расшифровок древних текстов.© S. Mehler, 2004.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.