Сталин и дураки - [11]
— Погоди, у них же там города сплошные, — Жуков встревает. — Это ведь не только базам, но и гражданским кирдык.
— Ну что поделаешь, сами виноваты, — Сахаров ему.
Сталин с Жуковым переглядываются и передергиваются оба. Прикинули, видать, какими словами обзовет их мировая общественность, если они случайно Нью-Йорк утопят. Тем более, Жуков совсем недавно с Эйзенхауэром бухал. А уж со Сталиным вообще все ихнее американское политбюро квасило. И тут такое мокрое дело наклевывается.
— А можно лучше! — Сахаров не унимается. — На дне океана есть разломы. И если у берегов Америки в эти разломы опустить атомные бомбы да правильно их взорвать, будет волна совсем до небес, метров пятьсот, которая смоет к едрене матери вообще все побережье! И кирдык Америке!
Сталин таращится на академика Сахарова, как на неведому зверушку и соображает, что сказать.
— Нет, идея очень интересная, — бормочет он наконец, машинально нащупывая под столом бутылку хванчкары. — И мы, старые большевики, не склонны к сантиментам. Но… Но. Но?..
Тут его опять Жуков выручил. Он тоже глядел-глядел на академика Сахарова и спрашивает вдруг:
— Парень, а ты воевал?
Сахаров обиделся и надулся. А Жуков к Сталину оборачивается и ему укоризненно:
— И откуда ж у нас, Иосиф Виссарионыч, такие людоеды вырастают?
— Это не я! — Сталин быстро ему в ответ. — Это все Капица! Набрал, понимаешь, живодеров полный институт. То-то, я сейчас вспоминаю, он одно время просился к академику Павлову в помощники!
— Мама родная…
— Вот с кем приходится работать, Георгий Константиныч. Ты еще на своих раздолбаев жалуешься. А у меня — вот! Да я Гитлера так не боялся! Они ж если замыслят чего недоброе — сразу ко мне бегут хвастаться. А я как представлю себе последствия — и потом ночами не сплю!
Сахаров стоит будто оплеванный. Судя по тому, как течет с него — оплеванный верблюдом. Генерал Власик прячет глаза и тихонько, по полшага, боязливо отодвигается от академика подальше. А то вдруг укусит или еще чего.
И тут в кабинет Берия вваливается с ящиком напареули.
Сталин сразу лучше себя почувствовал и бодро так Берии говорит:
— Слушай, Лаврентий, я тут подумал… Не хочет Капица на юбилей приходить — и замечательно! И черт с ним! Сделаем вид, будто у тебя машинистка ошиблась, а мы не заметили… Эй, Лаврентий, ты куда?! Лаврентий, только не вздумай покончить с собой, ты мне еще нужен! Да постой, дурак! Ладно, я его сниму с должности! Но ты его не трогай!
…Возвращается академик Сахаров в институт а там как раз в подсобке академик Ландау сидит, после смены вымывает из организма стронций, чтобы смело идти по бабам. Ну, Ландау сразу Сахарову стакан — буль-буль-буль. А Сахаров уныло снимает что-то с пиджака и в стакан — буль! Ландау пригляделся, а в стакане лежит Золотая Звезда Героя Соцтруда.
— Это тебе за что, Андрей Дмитрич? — спрашивает Ландау ревниво.
Ландау все-таки год отсидел, а Сахаров по их ученым понятиям совсем пацан еще, даже под следствием не был.
— Это мне за науку, Лев Давидыч, — отвечает Сахаров просто. — Так и сказали, мол будет тебе, дураку, на будущее наука.
— А Капице тоже дали?
— Под зад коленом ему дадут. И все из-за меня! Нашелся, понимаешь, оружейных дел мастер…
…А академик Капица сидит в своем любимом сарае и увлеченно паяет синхрофазотрон. Впервые за долгие годы великий физик счастлив. От него больше не требуют замышлять недоброе. А если опять потребуют — он пошлет.
Вырастил себе молодую смену, наконец-то можно с чистой совестью уйти в завязку.
7. Про политику
Давным-давно, еще при Сталине, когда в стране порядок был, товарищ Сталин взял, да помер. Обещал ведь, пора и честь знать.
Члены Политбюро сразу сообразили, чего делать — разбежались по рабочим местам и давай анонимки писать, что другие члены Политбюро английские шпионы. Маленков строчит донос на Хрущева, Хрущев на Маленкова… Один Каганович, неграмотный, бегает по кабинетам и просит ему донос на Берию написать, а сотрудники ноль внимания, ведь даже уборщицы и курьеры друг на друга анонимки сочиняют. Полный паралич власти в стране, настолько все заняты. Каганович с горя попытался дедушку Калинина разбудить, но где там.
Молотов, самый грамотный, уже на всех доносы накатал и теперь пишет некролог товарищу Сталину, прикидывает, как лучше начать: «Сдох, собака» или «великая утрата постигла страну».
Берия тоже мигом сообразил, чего делать — вытащил из стола целый ворох анонимок на все Политбюро… Да так и замер в тихом ужасе. Нести-то доносы больше некому, помер Хозяин. А если нет Хозяина, значит, как мудро предсказывал сам покойный, тебе, Лаврентий — жопа!
Тем временем маршал Жуков, человек военный, ничего не соображал. Он по сторонам огляделся, а дома одна тупая японская сабля, двадцать прогрызенных молью немецких аккордеонов да ржавый наган с зеленой от старости табличкой. На табличке надпись шрифтом царских времен: «Поручику Жукову за доблесть». Разозлился красный маршал и думает: ну я вам сейчас! Забыли меня, забросили? Ничего, вспомните, каков таков Жуков.
Хвать наган, созывает генералов и говорит:
— Пошли Берию кончать. Пока он нас не кончил.
Генералы мнутся, неудобно им, у каждого ведь в кармане донос, что Жуков английский шпион, живодер и еще мародер, двадцать аккордеонов из Германии привез.
Они начали убивать и уже не остановятся. Им надо быстро ликвидировать тех своих, кто больше не нужен, и всех чужих, кто стоит на пути. Федеральная безопасность едва успевает считать трупы, и никто не понимает, какова главная ставка в этой смертельной игре. Счастье для всех? Не смешите, говорит Делла Берг, вас надули. Вопрос — чего ради.Да, жизнь в либеральной утопии непроста. Большие возможности, но жесткие рамки. Никто не умрет с голоду, но мало кто добьется настоящего успеха.И обычного человеческого счастья вам точно не обещали.Но для униженных и отчаявшихся, для всех, кого общество вытолкнуло за борт, есть выход.
Из-за этой книги иногда дерутся. Семь лет продолжаются яростные споры, что такое «Выбраковка» – светлая антиутопия или страшная утопия? Уютно ли жить в России, где победило «добро с кулаками»? В Росcии, где больше никто не голоден, никто не унижен, уличная преступность сведена к нулю, олигархи сидят в тюрьме, рубль дороже доллара. Но что ты скажешь, если однажды выбраковка постучится в твою дверь?.. Этот довольно простой текст 1999 года – общепризнанно самый страшный роман Олега Дивова.После январского переворота 2001 года к власти в России приходит "Правительство Народного Доверия", которое, при полной поддержке жителей государства и Агентства Социальной Безопасности, за 7 лет смогло построить процветающее экономическое сообщество – "Славянский Союз".
Он знает цену золоту, но выше ставит дружбу, а всего выше – долг перед Родиной. Верует в Господа, но побаивается старых богов. Говорит на нескольких языках и сражается любым оружием. У него своеобразное чувство юмора, и он очень добрый. Неравнодушный, живой, в чем-то весьма ранимый человек. Храбр по имени Илья Урманин. Он живет в мире, где «людьми» называют лишь свободных. Это мир Древней Руси.Новая книга Олега Дивова – опыт глубокого погружения в этот яркий и сложный мир. Чтобы рассказать о нем простыми и честными словами, понадобился особенный герой.
Далекая планета, очень похожая на Землю. Яркие и сильные люди, очень похожие на землян. Мы найдем общий язык с туземцами – или нам лучше уйти. Беда в том, что уйти мы не можем. Открыв «Землю-два», русские, сами того не зная, принесли с собой войну. Пока еще холодную. Но скоро здесь будет жарко. И степные псы, пожиратели трупов, наедятся до отвала. Кажется, мы любим создавать трудности и потом их преодолевать…
«Оружие Возмездия» – очень смешная, местами просто издевательская, а местами и трагичная история из армейской жизни. Ничего подобного раньше не печатали: это воспоминания сержанта, служившего в уникальной части. Добро пожаловать в Бригаду Большой Мощности, которая давит все на своем пути и стреляет так, что земля трясется.Автор уверяет: если вы были в Советской Армии, то, прочитав «Оружие Возмездия», лишний раз убедитесь, что служили не зря, а кто не служил, лишний раз порадуется, что армия обошлась без него.Но и тем, и другим он обещает несколько часов здорового смеха вперемежку со светлой грустью.
Мир огромен и непрост. Десятки обитаемых планет, четыре гуманоидные расы, центральное правительство и частные колонии, черные пятна на карте Галактики и целые диссидентские государства. Но люди остаются людьми, даже если владеют личными звездолетами и носят чипы-импланты: они по-прежнему любят и ненавидят, открывают новые земли и возделывают старые, торгуют и воюют, создают произведения искусства и совершают преступления. Иногда они убивают.Иногда разные люди пытаются убить Деллу Берг, поэтому в медицинской страховке молодой красивой женщины указаны огнестрельные ранения.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…