Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада? - [33]

Оппозиционное меньшинство ЦК ведет за последнее время систематические нападки на т. Сталина, не останавливаясь даже перед утверждением о якобы разрыве Ленина со Сталиным в последние месяцы жизни В. И. В целях восстановления истины я считаю своей обязанностью сообщить товарищам в кратких словах об отношении Ленина к Сталину за период болезни В. И. Я не буду касаться здесь времени, предшествующего его болезни, относительно которого у меня есть ряд доказательств проявления самого трогательного отношения В. И. к Сталину, о чем члены ЦК знают не менее меня, когда я была неотлучно при нем и выполняла ряд его поручений. В. И. очень ценил Сталина. Показательно, что весной 1922 г., когда с В. И. случился первый удар, а также во время второго удара в декабре 1922 г. В. И. вызывал к себе Сталина и обращался к нему с самыми интимными поручениями, поручениями такого рода, что с ними можно обратиться лишь к человеку, которому особенно доверяешь, которого знаешь как истинного революционера, как близкого товарища. И при этом Ильич подчеркивал, что хочет говорить именно со Сталиным, а не с кем-либо иным. Вообще за весь период его болезни, пока он имел возможность общаться с товарищами, он чаще всего вызывал к себе т. Сталина, а в самые тяжелые моменты болезни вообще не вызывал никого из членов ЦК, кроме Сталина.

Был один инцидент между Лениным и Сталиным, о котором т. Зиновьев упомянул в своей речи и который имел место незадолго до потери Ильичом речи (март 1923 г.), но он носил чисто личный характер и никакого отношения к политике не имел. Это т. Зиновьев хорошо знает, и ссылаться на него было совершенно напрасно. Произошел этот инцидент благодаря тому, что Сталин, которому по требованию врачей было поручено Пленумом ЦК следить за тем, чтобы Ильичу в этот тяжелый период его болезни не сообщали политических новостей, чтобы не взволновать его и не ухудшить его положения, отчитал его семейных (читай: Крупскую – А. Г.) за передачу такого рода новостей. Ильич, который случайно узнал об этом, – а такого рода режим оберегания его вообще всегда волновал, – в свою очередь отчитал Сталина. Т. Сталин извинился, и этим инцидент был исчерпан. Нечего и говорить, что если бы Ильич не был в то время, как я указала, в очень тяжелом состоянии, он иначе реагировал бы на этот инцидент. Документы по поводу этого инцидента имеются, и я могу по первому требованию ЦК предъявить их.

Я утверждаю, таким образом, что все толки оппозиции об отношении В. И. к Сталину совершенно не соответствуют действительности. Отношения эти были и остались самыми близкими и товарищескими.

М. Ульянова

26 июля 1926 г.

27 апреля 1927 года был опубликован декрет Совета народных комиссаров «О прописке граждан в городских поселениях». Фактически этим отменялось провозглашенное большевиками после окончания Гражданской войны право на свободу передвижения внутри РСФСР. При этом продолжилось возрождение паспортной системы, отмененной сразу после Октябрьской революции. Декрет 1927 года впервые в СССР (не считая отдельных районов боевых действий в Гражданскую войну) вводил контроль не только за проживанием в городах, но даже за посещением самих советских городов – любой гражданин, приехавший в любой город на период более трех суток, был обязан официально зарегистрироваться. Позже крестьянам для того, чтобы перебраться в город, приходилось оформлять в колхозе паспорт.

А 27 мая начался новый виток международных проблем: Великобритания объявила о расторжении дипломатических и торговых отношений с Советским Союзом. Причиной конфликта стала проводившаяся в предшествующий период советская политика так называемого «экспорта революции». Целью такого подхода было создание вокруг СССР своеобразного защитного пояса из стран социалистической и коммунистической ориентации. При этом для установления соответствующих режимов считалось вполне допустимым прямое военное вторжение. Но все попытки организовать революцию, как мировую, так и локальную, неизменно терпели поражение.

Большие надежды возлагались на Китай, однако в апреле 1927 года власть в этой стране перешла к партии Гоминьдан и ее лидеру Чан Кайши, которые организовали массовое истребление коммунистов.

После этих событий в Советском Союзе окончательно был взят курс на построение социализма в одной стране.

7 июня на железнодорожном вокзале Варшавы русский эмигрант Борис Коверда застрелил советского полпреда в Польше Петра Войкова, одного из организаторов и участников расстрела свергнутого императора Николая II и его семьи. Сам Коверда, еще находясь в России – в Самаре, – стал свидетелем «красного террора» и гибели родных и знакомых.

В Советском Союзе убийство Войкова послужило для Сталина поводом потребовать от ОГПУ начала массовых репрессий. Советский вождь отдыхал в Сочи и прямо с курорта послал в столицу распоряжение: «Надо теперь же расстрелять пять или десять монархистов. Надо отдать ОГПУ директиву о полной ликвидации (монархистов и белогвардейцев) всеми мерами. Убийство Войкова дает основание…»

Сразу были расстреляны двадцать человек, а в течение июня на «бывших» по всей стране начались гонения. Арестовывали не только дворян, но и священников, представителей старой интеллигенции.