Сталин. Человек, который спас капитализм - [116]

Генерал Норман Шварцкопф планировал использовать часть сил США для выдавливания иракских частей из Кувейта, тогда как основная часть сил под руководством США должна была вторгнуться на территорию Ирака и тем самым окружить остальные иракские подразделения. Все прошло согласно плану, и продлись продвижение сил коалиции еще сутки, вся иракская армия оказалась бы в окружении. Но вместо этого Буш остановил армейскую операцию и согласился на переговоры с Саддамом, а не потребовал безоговорочной капитуляции.

В принятии такого решения Буша поддерживали начальник Объединенного штаба Колин Пауэлл, министр обороны Ричард Чейни и сам Шварцкопф. На то было две причины. Во-первых, дальнейшее продвижение вперед нарушало бы резолюцию ООН, которая призывала лишь к удалению иракских войск из Кувейта. Во-вторых, если бы американские войска вошли в Багдад с целью сместить Саддама Хусейна, то им пришлось бы, возможно, участвовать в уличных боях и — соответственно — понести большие потери в личном составе.

Однако была еще одна, намного более важная причина, почему именно в этот момент Буш приостановил войну. Чтобы получить разрешение короля Саудовской Аравии Фахда на пребывание в этой стране полумиллионной армии, Буш обещал королю, что Хусейн останется у власти. Если бы режим Саддама был свергнут, в Ираке началась бы анархия; шиитская община Ирака могла бы вызвать на подмогу силы шиитского Ирана, установить еще одно теократическое государство, создав тем самым самую мощную страну в районе Персидского залива. Фахд, чей собственный режим пользовался еще меньшей поддержкой, чем режим Саддама, хотел оставить Саддама у власти. За исключением Ирана и шиитской общины Ирака, основная масса мусульманского населения региона исповедовала суннитский вариант ислама. А теперь, когда армия США разгромила иракскую армию и военно-воздушные силы, Саддам больше уже не представлял угрозы для соседних стран. Для Саудовской Аравии, главного союзника США среди нефтедобывающих стран, альянс с ослабленным Саддамом был намного предпочтительнее, чем с Ираном и шиитами Ирака.

Для Буша это был момент триумфа. Его рейтинг как президента вырос. Пораженческий вьетнамский синдром был переломлен. Соединенные Штаты вновь утвердили себя в качестве лидера свободного мира. Война была и на пользу Республиканской партии, поскольку многие из тех сенаторов-демократов, кто энергично возражал против войны, теперь были посрамлены и вряд ли были бы избраны на следующий срок.

Президенты зарабатывают доверие или обвинения, несмотря на то что происходящие события находятся вне их непосредственного контроля. Вплоть до последнего момента, когда Горбачев ушел в отставку с поста президента СССР, Буш предполагал (вероятно), что Горбачев сохраняет контроль над всем, происходящим в Москве. Буша ввела в заблуждение информация, поступавшая от ЦРУ, ведь на точной информации о намерениях Советского Союза и основывались решения всех президентов во времена «холодной войны». К несчастью, ЦРУ не разобралось в процессах, происходящих в России. Там были самые современные и образованные аналитики, отслеживающие военную деятельность СССР, но неспособные разобраться в событиях, происходящих «на земле» и приведших к коллапсу советской экономики. Если сейчас Гласность и Перестройка расцениваются как признаки кризиса в экономике, то тогда аналитики полагали, что это сигналы к улучшению в советско-американских отношениях. Были явственные знаки того, что горбачевские реформы являются последней отчаянной попыткой спасти тонущий государственный корабль. Решение о выводе войск из Афганистана; строительство трубопровода для поставки газа в Восточную Европу; «продажа» Восточной Германии в пользу ФРГ за 4 миллиарда долларов; решение дать независимость Прибалтийским государствам; перетасовки в Политбюро — все публично освещаемые события свидетельствовали о падении советской системы государственного социализма. Но ЦРУ, которое предназначено было быть надежным источником точной информации, превратилось в систему засекреченной и ни на что не способной бюрократии.

Государственный социализм был организован как огромная иерархическая структура из множества уровней специалистов со своими функциями и ответственностью. В результате это стало жесткой конструкцией, в которой изменение в каждом отдельном секторе зависело от изменений в других. Удаление кого-либо из высших эшелонов власти за неспособность или коррупцию ничего не меняло в основной структуре. Горбачев, а до него Юрий Андропов поменяли 20 процентов губернаторов и высших руководителей на новых управленцев, но ничего не изменилось, основа оставалась прежней. И Горбачев искал решения на путях реформирования, а не замены структуры. Буш до самого конца поддерживал его.

«Дивиденды от мира», ожидавшиеся при окончании «холодной войны», так и не возникли. Да, оборонные расходы могли быть слегка сокращены, но это сокращение с лихвой перекрывалось раздуванием затрат на социальные программы. Худший момент президентства Буша наступил, когда он отступил от своего первоначального обещания (при кампании 1988 года) не повышать налоги. Попытки контролировать расходы и достичь сбалансированного бюджета предпринимались всеми администрациями, начиная с Трумэна и по сей день. По мере того как «холодная война» продолжала расширяться, для каждой последующей администрации эта цель становилась все более трудно достижимой. Конечно, значительную роль сыграла стоимость вьетнамской войны и рост цен на сырую нефть. Поскольку действовали законы «Великого общества», конгресс не обращал внимания на то, как эти социальные расходы воздействуют на проблемы с балансом бюджета. Конгресс не понимал также, что именно постоянный и возрастающий бюджетный дефицит есть движущая сила процветания нации. И когда Рейган провел свое сокращение налогов, с последующим увеличением расходов на оборону, группа консервативно мыслящих республиканских и демократических сенаторов, во главе с Филом Грэммом и Уорреном Рудманом (республиканцы) и Эрнестом Холингсом от демократов, выдвинула в ответ Закон о контроле бюджетного дефицита. Закон был предназначен для приведения федерального бюджета к балансу за счет сокращения расходов. Объявленный Верховным судом неконституционным, закон был переписан несколько раз. В 1990 году приняли такую редакцию закона, в которой содержался только призыв к сокращению федеральных расходов. Ричард Дарман, помощник Буша по бюджету, и Джон Сунуну, шеф административного штата, тоже стояли за приведение бюджета к балансу, как и демократическое большинство в конгрессе. Поскольку не было возможности сократить расходы на обязательные программы или даже немного урезать социальные льготы, единственным выходом оставалось повышение налогов. Буш был очень разочарован в своих ожиданиях, что конгресс будет способен сдержать государственные расходы. Благодаря решениям Верховного суда, установленные лимиты были заявлениями о намерениях, а вовсе не обязательны к исполнению. […]