Сталин - [108]

Если мы начнем им мстить на основе того, что они причинили нам большой ущерб, то это будет одна политика. Я не сторонник этой политики. После того как эти страны побеждены и Контрольные комиссии трех держав находятся в них для того, чтобы они выполняли условия перемирия, пора перейти к другой политике — к политике облегчения их положения. А облегчить их положение — это значит отколоть эти страны от Германии»[93],

Важнейшими гарантиями такого отрыва Сталин считал то, о чем он не произнес ни слова на конференции. Речь шла об изменении общественного строя этих стран. Подобные преобразования помимо влияния такого фактора, как присутствие частей Советской Армии, имели и свои внутренние причины. Режимы власти в старых восточноевропейских странах из-за тесного союза с фашизмом и в результате внутреннего распада не имели прочной опоры. В то же время — и Сталин это хорошо понимал — буржуазная демократия, не имела в этих странах глубоких корней, хотя он недооценивал различия в развитии между Балканскими странами, Венгрией, Польшей и Чехословакией. Общественные реформы, начатые в этих государствах, сначала развивались постепенно. Влияние и политический вес коммунистов, вошедших в правительства, значительно превосходили их пропорциональное представительство в политической жизни. Отдельные руководители коммунистических партий, как, например, Димитров в Болгарии или Гомулка в Польше, придерживались мнения, что страны сами должны определять специфику своего продвижения к социализму.

С точки зрения политического устройства это означало — в отличие от советской модели — многопартийную систему и парламентскую демократию, естественно, при ведущей роли коммунистов. Первоначальный опыт такого развития Сталин оценивал положительно. Однако в первые месяцы 1947 года обстановка начала коренным образом меняться. Социал-демократические партии были растворены внутри коммунистических партий, буржуазные партии постепенно удалены из парламентов и ликвидированы. В то же время, на Западе коммунистов начали изгонять из состава правительств. «Холодная война» стала реальной действительностью.

В тот период в выступлениях Жданова было отмечено, что произошел раскол мира на два лагеря. В новой обстановке Сталин считал необходимым усилить организационное сплочение сил демократии и прогресса. В сентябре 1947 года в польском городке Шклярска-Поремба состоялось совещание представителей коммунистических партий девяти стран: Советского Союза, Югославии, Чехословакии, Польши, Венгрии, Румынии, Болгарии, а также Италии и Франции. Сталин на совещании не присутствовал. От имени ЦК ВКП(б) главную роль играл Жданов, хотя, естественно, настоящим режиссером был Сталин. Еще в июне 1946 года в ходе своих встреч с Димитровым и Тито Сталин говорил о необходимости новой международной организации компартий. Целью встречи в Польше не являлось создание нового Коминтерна. Создание Информационного бюро коммунистических и рабочих партий (Коминформ; 1947 — 1956 гг.) однозначно отражало «имперское» мышление Сталина. В годы «холодной войны» Коминформ функционировал как организация самообороны коммунистических партий. Однако с помощью этой организации Сталин хотел наладить прямой контроль над коммунистическими партиями, прежде всего в странах народной демократии. Он хотел контролировать политическую жизнь этих стран, их общественное и государственное устройство, хотел определять ход их развития. В Восточной Европе Коминформ должен был оказывать эффективную помощь в осуществлении коммунистического переворота и стабилизации новой власти. С другой стороны, в соответствии с замыслами и планами Сталина Коминформ был призван способствовать сплочению стран народной демократии, естественно, под личным руководством Сталина, в чем усматривалась главная гарантия против внешней и внутренней угрозы реставрации капитализма. По мысли Сталина, Коминформ должен был служить также средством формирования идеологического единства. Газета этой организации выходила под названием «За прочный мир, за народную демократию!». Авторские права на название принадлежали Сталину. Кое-кто пытался возражать против чрезмерно длинного названия, но безуспешно. Сталин полагал, что в случае выхода газеты с таким названием западные информационные агентства день за днем вынуждены будут повторять коммунистический лозунг. Однако эта надежда не оправдалась. Запад относился к газете просто как к органу Коминформа.

Под влиянием новой международной обстановки в Восточной Европе произошло общее копирование советской политической системы. В 1948 году неожиданно возникли осложнения в отношениях между СССР и Югославией, хотя раньше эта страна рассматривалась в качестве надежного союзника. Именно в этой восточноевропейской стране руководство компартии было самым крепким. После победы в партизанской войне оно пользовалось наиболее широкой поддержкой масс. Лидеры югославских коммунистов только в определенных пределах допускали опекунство со стороны Сталина. Для компартии Югославии с самого начала было характерно стремление к самостоятельности. Лидеры югославских коммунистов, например, отказались повторять сталинский путь коллективизации сельского хозяйства. Этому отнюдь не противоречит, более того, даже является интересным нюансом то, что югославы больше всех в этом регионе склонялись к наиболее полному восприятию советской модели, советского опыта. Руководители югославских коммунистов предприняли первые самостоятельные шаги с целью укрепления монополии власти компартии. Руководители Югославии хотели стать хозяевами собственной судьбы, поэтому особенно остро реагировали на любую попытку советского контроля над их внутренней политикой и надзора за экономикой. Они протестовали против действий советских органов госбезопасности. Все это, естественно, не могло вызвать одобрения Сталина. Он отклонил план Димитрова и Тито, направленный на формирование союза двух стран. Стремление к самостоятельности могло служить плохим примером для других. В то время, по мнению Сталина, требовалось сильнее сплотить ряды. Однако такое сплочение в большинстве стран народной демократии сопровождалось и практикой копирования сталинских судебных процессов. Затем наступила очередь механического заимствования всей структуры советского развития.