Сталин – Аллилуевы. Хроника одной семьи - [7]

После Октябрьского переворота я был избран председателем Революционного Комитета 22-й Пехотной дивизии (комиссар этой дивизии тов. Герасимов, член партии с 1901 года, ныне работает в Москве в Бумагопрядильном Тресте заместителем Председателя) и в этой роли работал до октября 1918 года, покинув дивизию по ее расформировании. Затем уехал в Питер к себе домой, где выяснил, что Владимир Ильич в июльские дни до своего отъезда в Сестрорецк к Емельянову вместе с тов. Зиновьевым скрывался в нашей квартире. Затем вскоре переехал в Москву, где работал на электрической станции в качестве электромонтера и электротехника. В сентябре мес. 1919 года был мобилизован в ряды Красной Армии. (Здесь считаю необходимым отметить следующее обстоятельство, приобретающее теперь весьма важное, принципиальное значение, а именно: мои товарищи по работе на станции, как работники предприятий государственной важности, были освобождены от мобилизации, я же от этой привилегии отказался и, таким образом, фактически в Красную Армию пошел добровольно, хотя во всех анкетах пишу, что по мобилизации), и зачислен красноармейцем 39-го Стрелкового полка, где прослужил сравнительно недолго, т. к. как коммунист, специалист электрик был командирован на Электро-Технические курсы красных командиров Рабоче Крестьянской Красной Армии (бывшая электротехническая офицерская школа), которую закончил по телефонно-телеграфному отделению в 1919 году. В сентябре месяце того же года получил назначение Начальника Связи 159-го Стрелкового полка на Архангельском фронте, где одновременно совмещал обязанности председателя полкового коллектива РКП, председателя полкового суда и председателя товарищеского партийного суда. Все эти обязанности давали мне перед всеми остальными сослуживцами очень почетную привилегию, а именно — быть в трудную и опасную минуту впереди, ибо кому же, как не председателю полковой организации РКП, показывать пример, как надо защищать интересы революции и партии. И сейчас с чувством исполненного долга я заявляю, что здесь — на поле брани — я свой долг исполнил до конца. На мое счастье, живые свидетели моего пребывания в полку имеются, и один из них — бывший комиссар полка тов. Иссерсов ныне находится в Москве, слушателем Высшей Академии Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

После взятия Архангельска и ликвидации Архангельского фронта наш полк в марте 20-го года был переброшен на Мурманский фронт, откуда телеграммой Склянского я был срочно вызван в Москву. Оказалось, что Владимир Ильич, повстречавшись с моей матерью и выяснив, что она совершенно одна, т. к. второй брат мой был тоже на фронте, одна сестра в Царицыне, другая где-то на Украине, а отец, работавший в то время в Криворожье, попал в плен к Деникину и были сведения, что он расстрелян (впоследствии это не оправдалось), просил Склянского, чтобы тот отозвал меня с фронта в Москву. Выяснив причину своего вызова, я обратился к тов. Склянскому с просьбой отправить меня обратно на фронт, но он без распоряжения Владимира Ильича сделать это отказался, пришлось просить Ильича, причем он дал свое согласие лишь после того, как моя мать подтвердила, что она не возражает против моего отъезда на фронт.

В мае месяце 20-го года я прибыл в XI армию и служил в качестве Начальника Эксплуатационно-технического отделения Отдела Связи 28-й Стрелковой дивизии, был на Азербайджанском, Персидском и армянском фронтах. Затем командовал Отдельной Эксплуатационной ротой связи XI армии, выполняя в том и другом случае партийную и просветительную работу. В начале 1921-го года вступил в исполнение должности для поручений при Начальнике Связи Красной Армии, а уже через неделю его же распоряжением был командирован в Тамбов для организации связи войск Тамбовского района, боровшихся с Антоновскими бандами и вступил в должность Начальника Оперативно Технического узла Поезда Связи Специального Назначения.

По ликвидации Антоновского восстания вместе с Поездом был переброшен в Саратов, где оперировали банды Попова. Затем вместе с Поездом был переброшен в Витебский район, где оперировали банды Булак-Булаховича. Выполнял одновременно, помимо своей основной должности, обязанности Начальника Связи Витебского района и командира Поезда. По ликвидации бандитизма и на этом участке в начале 1922 года Поезд перебрасывается на Карельский фронт против белофинских банд. Весной 1922 года Поезд опять перебрасывается на Бухарский фронт против басмаческих банд, где я сперва совмещаю свою основную должность с обязанностями Командира Поезда и Начальника Связи Бухарского фронта, а впоследствии, когда банды басмачей сбиваются с ближайших районов и отходят в глубь Бухары к границам Индии и Афганистана, я вместе с Полевым Штабом отправляюсь в глубь бухарских дебрей, где оперировал в 500 верстах от ж. д. Сообщение здесь исключительно на ослах, верблюдах и лошадях — условия борьбы для нас, европейцев, были сопряжены с чрезвычайными трудностями — 70° жара, отсутствие хорошей питьевой воды, почти поголовная тропическая малярия и прочие трудности чрезвычайно осложняли наши операции, но в конце концов и на этом последнем фронте дела завершились блестящим успехом — возвращаемся в Поезд и, наконец, в Москву. Забыл оговориться, что за все трехлетнее свое пребывание в Поезде я почти беспрерывно состоял председателем культурно-просветительной комиссии Поезда и руководителем всевозможных кружков, парторгом ячейки, членом бюро ячейки, короче говоря, все время работал в этой области по мере сил и уменья (все документы, подтверждающие изложенное — сейчас взял из Поезда).