Сталь, пар и магия - [110]

– Мисс Моллинэр, только не делайте глупостей, – поторопился сказать сакраментальную фразу лорд Спенсер. – Я уже сказал, давайте я сам выйду к вам навстречу и мы поговорим? Просто поговорим?

Молли молчала. Зачем-то я им очень нужна, думалось ей. Они могли б уже начать стрелять, даже не видя меня, – я иду в полный рост, тоннель узкий, а там у них митральеза…

Локоть-ладонь… ладонь-пальцы… собрать, собрать хоть сколько-то!

Откуда я её вытягиваю? – неважно, лишь бы была!..

– Мисс Моллинэр, меня тревожит ваше затянувшееся молчание, – слегка усмехнулся голос незримого пэра. – Уж не решили ли вы, упаси нас боже, героически погибнуть, подобно многим вашим друзья-варварам? Na miru i smert’ krasna, так, верно?

Верно, верно.

– Очень сожалею, но в наши планы ваша мужественная смерть никак не входит, – оповестил её граф.

Шипение и сразу же – резкий слепящий свет. Впереди в тоннеле вспыхнули прожектора.

«Рано!» – каркнула в ухо госпожа Старшая, так, словно враз оказалась рядом с Молли.

Рано…

А те, кто вставал за ней из траншей под Мстиславлем, вставал с тем хриплым и страшным боевым кличем, – они тоже считали, как оно, ещё рано или уже поздно?

Ей пришлось плотно зажмуриться; обе руки взлетели над головой в жесте, что, наверное, мог бы показаться знаком отчаяния или даже сдачи.

Тяжело. Как тяжело…

Щелчок. Суховатый щелчок спущенного курка.

Она никак не могла его услыхать. И уж подавно не могла бы ничего сделать. Она, может, и умеет «кидаться огнём», но в остальном – обычная девочка. Не сверхсильная, не сверхбыстрая, не сверхсообразительная.

Но воздух меж вскинутыми руками вспыхнул, и сила послушно потекла сквозь неё – так, будто Молли тащили сквозь усыпанные острыми железными зубами дуги капкана.

И эхо. Эхо покатилось во все стороны, вверх и вниз, заставляя содрогаться, трепетать и отвечать всё, в чём оставался хотя бы гран магии.

Огонь низринулся вниз, прямо ей под ноги, расплескался вокруг, словно вода.

И, словно вода, обнял щиколотки Молли, взметнулся выше головы, отразился от потолка.

Что-то сильно ударило её в плечо, тупо и тяжело, толкнуло назад. Пуля? Нет, не пуля. Шприц? Да, вот же он, под ногами, иголка согнута, словно угодила в камень или в металл.

Она видела не сработавшее устройство долю мгновения, не больше, прямо перед нею сейчас раскрывалась чернота провала. Дымящиеся края кирпичей и темнота внизу.

– А вот и не возьмёшь! – крикнула она и ринулась вниз.

Она не думала, что будет дальше. Не подумала, что оставляет своих без защиты (ну, если не считать оборотней); она просто знала, твёрдо и без сомнений, что ей нужно сделать.

И ещё – она чувствовала, что госпожа Старшая видит её сейчас, видит, хотя и лежит, прикованная к постели в своём далёком доме.

Рельсы, ржавые рельсы под ногами. Молли не ощутила столкновения с жёстким цементом пола.

Над головой зияла дыра. Текли над ней плотные – пощупать хотелось! – потоки прожекторного света. И что-то кричали, надрываясь, люди.

– Горит, горит!

– Туши! Заливай!

– А-а-а-а! – А это уже вопль боли.

– Песком, болваны! Песком! – перекрыл их рёв девятого эрла Спенсера.

«Что у них там? – удивилась Молли. – Я ж их не трогала! Я просто пробила пол! И Ярина говорила – они все в броне!..»

Тяжкий грохот сверху. Многопудовые гири ударяют в пол, яростно шипит пар. Что-то движется по тоннелю, движется к пролому.

– Эге-ге! Я тут! Тут я! – крикнула Молли в пролом. – Тут я! Приходите и берите!..

Рычание и грохот сверху. Басовитое гудение, становящееся всё выше и выше тоном. Визг и скрежет, словно громадное сверло вгрызается в старый цемент.

Молли не убегала. Стояла, уронив руки и тяжело дыша; но, увидь её кто-то сейчас, он вздрогнул бы от злой и хищной усмешки, изломавшей ей губы; усмешки, донельзя похожей на выражение госпожи Старшей.

– Брать живой! – проревел наверху невидимый лорд Спенсер.

– Сперва поймай! – дерзко выкрикнула она. И добавила ещё пару слов по-русски.

Ответом был яростный вопль.

Хлопок, хлопок – дзынь, дзынь по бетону совсем рядом!

Молли отпрянула – подальше в спасительную тьму.

Это не пули – это всё те шприцы с усыпительным зельем. Она нужна живой.

Ох, только бы Волка с Медведем выстояли! Лорд Спенсер вполне может попробовать старый трюк, захватить её семью и друзей…

Нет, пусть департаментские погонятся за ней. Ну пожалуйста, пусть они погонятся за нею, пусть забудут о её родне хоть ненадолго, пока она не зачерпнёт у живого железа силы так же, как зачерпывала в прошлый раз; через боль и му́ку, но зачерпывала!

Она побежала. Каблуки застучали по бетону, по старым шпалам, вмурованным в него. Странный сероватый свет заливал всё вокруг, Молли не нуждалась в фонарях. И ещё ей было жарко, очень жарко.

Танец на самом краю огненной пропасти. Ты усмиряла Чёрную гору, а теперь сама сделалась словно вулкан. Шаг вправо, шаг влево – и всё, падение. Она сорвётся так же, как сорвалась старая Дивея, обращая саму себя в пламень.

Только Дивея всё-таки не сорвалась, а шагнула сама…

Она, Моллинэр Эвергрин Блэкуотер, должна пройти! По самому краю, но должна – как проходила по тонкому мосту в пещере Зверя Земли, кажется, полжизни назад! Должна удержаться. На миру и смерть красна, но на это она не имеет права.