Стакан молока, пожалуйста - [49]

— В каком смысле требовательный? — спросила Дорте и вспомнила, как Том вчера убирал после еды.

— Он ненавидит беспорядок и людей, которые не держат своего слова. Один раз он заставил Стига избить клиента, который плюнул на пол.

— А кто такой Стиг?

— Один из парней… Но у Тома и у самого тяжелая рука. По виду не скажешь, что он занимается каратэ или какой–то другой борьбой. Радуйся, пока не попробовала это на своей шкуре! — заключила Лара и ткнула в Дорте кружкой с кофе. Потом она развернула пакет и причмокнула от удовольствия.

— В этом городе пекут замечательный «наполеон»! А вот лепешки–лефсе тут никуда не годятся!

Дорте налила кофе, и Лара занялась «наполеоном».

— Помнишь, я тебе говорила, что из России должна приехать девушка и что она поселится с тобой? А теперь он говорит, что она будет жить вместе с Мартой и Анной, хотя у них квартира гораздо меньше твоей. — Лара обожглась кофе и скривилась.

— Пожалуйста, пусть живет со мной, — сказала Дорте и огляделась. Может, тогда ей будет не так грустно, было бы с кем поговорить. Она вспомнила Надю, которая наверняка обманула ее, но сразу же прогнала эту мысль.

— Дуреха ты! Если Том что–то решил, то это закон, у него на тебя свои планы. — Уголки губ у Лары опустились. — Он велел передать тебе, чтобы ты написала матери, что у тебя все в порядке. Разумеется, мне придется прочитать твое письмо, прежде чем я его отправлю. Может быть, он пошлет ей еще денег.

Дорте отставила стакан с молоком. Лавина облегчения выжала из глаз слезы.

— Опять не слава богу? — пошутила Лара, наклонилась над столом и толкнула Дорте в плечо.

— Что я должна написать? — всхлипнула Дорте.

— Напиши, что ты живешь в большом городе, в красивом доме, расположенном в хорошем месте, с красивым видом из окна. Что тебе нравится гулять вдоль реки с подругой, с которой ты говоришь по–русски. Но никаких имен! Слышишь! Напиши, что ты работаешь в сфере обслуживания, что у нас много служащих. Что У тебя один выходной в неделю и хорошая зарплата. Что тебе здесь нравится и ты пока не знаешь, когда вернешься домой. Что ты учишь норвежский, что была в церкви и поставила свечку! Это твоей маме понравится.

— Но ведь я этого еще не сделала.

— О, боже мой! — Лара закатила глаза. — Послушай! Что касается Тома, тебе удалось невозможное. Если ты будешь продолжать в том же духе, ты сможешь получить мою работу, когда я вернусь в Россию. У меня там будет пансионат.

— Пансионат?

— Да. Я уже присмотрела один. Но сперва должен умереть его хозяин.

Грязный солнечный свет пробился сквозь серое оконное стекло.

— Да пойми ты, он старик. Словом, посмотрим.

Дорте попыталась себе представить, каково ждать чьей–нибудь смерти, но у нее это не получилось. Вероятно, она была не так заинтересована в пансионате, как Лара.

— Не думаю, что мне хотелось бы получить такую работу, как у тебя…

— Еще бы! Ведь ты у нас принцесса! — фыркнула Лара.

— Я хочу домой… Если бы ты знала, как я хочу домой… — прошептала Дорте.

Лара растерялась, потом, как будто приняв решение, схватила Дорте за руки и добродушно их встряхнула. Ладони у нее были сухие и теплые, как у матери.

— Ну–ну… Все это непросто, — проговорила Лара почти ласково. — Просто вообще ничего не бывает. Но, поверь мне, наше ремесло тоже может приносить радость. Если у тебя есть цель, настоящая цель, смириться с ним гораздо легче. Не забывай, что ты должна помогать матери и сестре!

— Но мама… Ей бы это не понравилось… Она не должна знать об этом…

— Конечно нет! Матерям такое знать ни к чему. Они годами столько вкалывали, не щадя себя, что заслужили право не знать. Заслужили спокойный сон и спокойную жизнь до самой смерти. Ты согласна со мной? А сейчас, пожалуйста, вытри нос! Видок у тебя тот еще!

— Но ведь это страшный грех! Тело — это храм. После всего… я не решаюсь даже молиться, потому что знаю, Бог гневается на меня.

Лара встала, оторвала большой кусок от бумажного полотенца и протянула его Дорте. Та послушно высморкалась, рука Лары лежала у нее на плече.

— Послушай меня! То, что Бог на тебя гневается, — это страшная чепуха. Бог как раз любит таких, как мы. Безупречным людям Он не нужен. Они упиваются собственным совершенством и следят за грехами других. А вот мы, помогающие одиноким людям, мы любим своих ближних. Бог уважает нас, иначе и быть не может. Он видит, что ты держишься изо всех сил. Конечно видит. Он же не идиот! Он поможет тебе выучить норвежский за короткое время. Я верю, черт меня подери, что Бог гордится тобой. И, по–моему, тебе надо молиться по вечерам, чтобы Он не забыл тебя, — решительно заключила Лара.

— Я почти не умею молиться. Не то что мама. Она разговаривает с Богом вслух обо всем на свете. Так можно многое узнать про нее.

— Хм! Ты знаешь свою мать не только благодаря ее молитвам! — воскликнула Лара, массируя ей плечи. Это было больно, но в то же время приятно.

— Мама замкнулась в себе после смерти папы. Кроме нас с Верой, у нее никого нет. Родители отказались от нее, потому что она выбрала не того мужа.

— Как это — не того мужа?

— Она выбрала моего папу. Для нас он был самым лучшим на свете, но ее семья его не приняла.