СССР. Зловещие тайны великой эпохи - [78]

Вряд ли. Пойти на такое могли только законченные фанатики-идеалисты. А в сталинском окружении таковых не было, да и быть не могло: все-таки их селекцию осуществлял сам вождь. Что же до политиков-реалистов, то, как показывает история, основным побудительным мотивом для них является личная власть (или хотя бы личная безопасность). Ради реформаторских идей на такой риск никто не пойдет. С реформами можно и погодить. Впрочем, как дополнительный мотив может выступать и это. Но только в дополнение к чему-то более важному. К чему же?

А вот для этого нам нужно рассмотреть еще один срез той эпохи: положение правящей партийно-государственной элиты.

Элита жила по-царски. Она имела практически все: жилье, прислугу, транспорт, курорты, врачей, портных, парикмахеров и много кое-чего другого (разумеется, все это строго ранжировалось в зависимости от места, занимаемого в иерархии). Писателем Александром Беком описан случай, когда у двух высокопоставленных чиновников, возвращавшихся из Кремля уже под утро (при Сталине работали в основном по ночам), сломалась машина, и они решили немного прогуляться и добраться до дома своим ходом. Так вот, они с великим удивлением обнаружили, что в повседневной жизни (например, для проезда на метро) нужна такая вещь, как деньги, о существовании которых они давно забыли. Действительно, элита не нуждалась ни в каких денежных знаках, так как получала абсолютно все необходимое (и кое-что сверх) «натурой».

Но это райское существование отравляло одно обстоятельство. В любой момент ты мог лишиться не только всех этих благ, но и жизни и даже доброго имени. В любой момент, на работе ли, дома, в пути тебя могли схватить люди в зеленой форме с синими околышами или в штатском, бросить в подвалы Лубянки или соответствующего ей места в другом городе, превратить в мешок с костями и расстрелять, предварительно навесив с полдюжины позорнейших ярлыков, а жену, детей, других родственников в лучшем случае растолкать по лагерям и ссылкам куда-нибудь в Казахстан или на Колыму, где они всю жизнь будут носить клеймо родственника «врага народа».

Разумеется, такое положение дел номенклатуру никак не устраивало. К тому же за годы войны она тоже подустала. Не потому, что голодала и холодала — пила и ела она вволю и в суровых военных условиях. Но покрутиться ей все-таки пришлось. За невыполнение планов и указаний и раньше спрос был строг, а уж по военным-то меркам — тем более. Словом, вполне можно понять ее тягу не только к сытой, но и спокойной жизни, а потом и к роскоши. Последнему немало способствовал наплыв трофейного барахла из поверженной Германии и вообще заразительный пример «западного» образа жизни, информации о котором после войны стало значительно больше.

Отметим, кстати, что и эта тенденция в будущем блестяще реализовалась. Хрущев освободил партийно-государственную элиту от дамоклова меча политических репрессий, поставив КГБ под контроль партии, при Брежневе высокопоставленных ворюг нельзя было привлечь и к уголовной ответственности, сколько бы они ни нахапали.

Почуяв полную безнаказанность, элита ударилась в безудержную роскошь. Дворцы и яхты, охотничьи угодья, коллекции автомобилей и оружия, драгоценности — чего только не было у первых и последующих секретарей республик и обкомов, не говоря уже о самом Брежневе, его родственниках и ближайшем окружении. Попытки Андропова хоть как-то приструнить зарвавшихся хапуг номенклатура, оправившись от первоначального испуга, успешно блокировала. Но все это будет потом. Пока же эта тенденция только лишь начиналась.

Но опять же: была ли постоянная угроза политических репрессий достаточным стимулом для созревания заговора против Сталина? Тоже очень маловероятно. Во-первых, это была угроза «вообще». Каждый надеялся, что уж его-то чаша сия минует, что удар придется по соседу. И во-вторых, в массовом сознании того времени политические репрессии не ассоциировались с именем Сталина (в том числе и у номенклатуры, во всяком случае, низшего и среднего звена). Именно поэтому впоследствии развенчание Сталина очень многими было воспринято довольно болезненно. Более того, и после этого развенчания в массовом сознании широкое распространение получила легенда, что Сталин к репрессиям вообще не причастен, его обманывали приближенные, а сам он ни сном ни духом даже не ведал о миллионах репрессированных — этакий наивный простачок, которого шутя обводили вокруг пальца разные там Ягоды, Ежовы и Берии (кстати, над этой легендой хорошо поработал при жизни и сам Иосиф Виссарионович, любимым приемом которого было сваливать все «перегибы» на своих подчиненных; вспомним хотя бы «єжовщину», к которой сам вождь, естественно, никакого отношения не имел). Несмотря на прямо-таки детскую примитивность, эта легенда держалась довольно долго. Таким образом, у заговорщиков, если таковые были, должен быть какой-то более сильный стимул. Что же могло послужить толчком к появлению антисталинского заговора в его окружении? Вотздесь-то мы переходим к самому главному.

По мнению ряда серьезных исследований, Сталин в последние годы жизни готовил глобальную акцию по уничтожению всего своего ближайшего окружения, отстрел засидевшейся генерации. И это очень и очень вероятно. И если это так, то заговор должен был возникнуть почти со стопроцентной неизбежностью. Сталинское окружение того времени — это не Бухарины, Зиновьевы и Каменевы, которые безропотно подставили головы под сталинский топор, да еще и утешая себя мыслью, что «так надо» для партии. Они прошли вместе с вождем все огни и воды, отлично знали ему цену и без боя бы не сдались, а уж спасая собственную жизнь, могли пойти и на самые крайние меры (не все, конечно, но значительная часть).