СССР — ответный удар - [28]

Там генерала ждала камера в повале и долгие предолгие допросы у следователя. На них Паулюс узнал, что он оказывается выступает по большевистскому радио из Москвы, рассказывая о поражении Германии в войне с Россией, о полном разгроме вермахта, об установлении в Германии социалистического строя и о хорошем отношении русских к пленным, чему он якобы является наглядным примером. На все возражения, что он никак не может оказаться в России и это какая-то провокация русских, следователь либо смеялся, либо грязно ругался. Правда, санкции на третью степень допроса у него похоже не было и никаких пыток к Паулюсу не применяли. Но чувствовалось по поведению следователя, что такие меры уже на подходе.

А однажды, следователь еще раз получив в ответ на все вопросы очередную порцию заверений в полной невиновности, вызвал кого-то из коридора. В кабинет втолкнули страшно изуродованного человека. Следователь объяснил, что это — матрос из экипажа судна «Ганс Вольф», коммунист, свидетель по его делу. Обреченно глядя на Паулюса, человек, кривясь от боли и пришепетывая из-за выбитых зубов рассказал, что попав в плен к русским генерал-фельдмаршал Паулюс стал сотрудничать с ними и комитетом освобождения Германии, а так же преподавать в русской академии Генштаба

Паулюс попытался возражать, но следователь, приказал увести свидетеля, и, повернувшись к Паулюсу заорал:

«Ты, свинская собака! Не виноват, да?! Ты и такие как ты ухитрились проиграть войну, предать Германию и фюрера, перейти на сторону врага! Ты сдал русским под Сталинградом трехсоттысячную армию и вместо того, чтобы застрелиться, трусливо сдался сам. Пусть этого еще не произошло, но нам уже известна твоя гнилая требуха! Не может быть, чтобы такое произошло внезапно. Наверняка с тобой связаны еще многие предатели! И ты о них нам выложишь всё! Или добровольно или после обработки как и этот «герой». А иначе мы не только изуродуем и расстреляем тебя, но и отправим в концлагерь всю твою семью! Ты….еврей затаившийся! Понял или нет!» — затем следователь вызвал конвой и приказал увести Паулюса в камеру, добавив что даст ему подумать несколько дней.

Видимо у следователя было множество иных дел, потому что несколько дней растянулись надолго. И это стало спасением для Паулюса, хотя он, сидя на нарах и переживая за семью, об этом еще не знал. Время тянулось медленно — медленно, разбиваемое на части только подъемом-завтраком-обедом-ужином-отбоем. Кормили отвратительно, но терзаемый кошмарными мыслями Паулюс почти не замечал, что он ест и мало спал, ворочаясь по полночи.

Все переменилось одним прекрасным вечером. У дверей камеры послышались звонкие шаги подбитых гвоздями армейских сапог и в открытую дверь камеры вошли двое старых знакомых — генерал Фромм и майор Отто Ремер в сопровождении нескольких солдат, вооруженных чешскими винтовками. Генерал Фромм рассказал Паулюсу последние новости об убийстве Гитлера, о раздорах среди заговорщиков и создании в Берлине правительства национального спасения во главе с президентом Беком и канцлером Лебером. Это правительство объявило амнистию всем левым партиям, а так же призвало к сотрудничеству всех «настоящих национал-социалистов, не забывших, что вторым в названии партии стоит слово социализм». Одновременно ими были опубликованы несколько брошюр, в которых доказывалась социалистическая направленность как самой партии, так и раннего Гитлера и признавалось что его обманули ближайшие соратники. Этот гениальный ход позволил «левым» не только захватить власть в Берлине, но и получить поддержку большинства армии и чиновников. Гиммлер, сохранивший верность старым принципам и его «правительство» держались пока в Мюнхене, а сторонники союза с Британией — в Бельгии и частично в генерал-губернаторстве, Греции и Югославии. Но в трех последних местах они были заняты выживанием, борясь против Советской Армии и местных партизан. Правда ходили слухи, что англичане все же высадили в Греции какие-то войска, но вряд ли многочисленные, так как итальянцы пока на мирные переговоры не соглашались.

Северо-Американские Соединенные Штаты. Нью-Йорк.

Сэм Браун, клерк «Бэнк оф Нью-Йорк», хороший специалист и семьянин, высоко ценимый начальством, имел только одну слабость, которая не нравилась, однако лишь его жене. Нет, он не был не бабником и не пьянствовал в свободное время. Он был радиолюбителем. На мансарде его дома была оборудована радиостанция, которой могли позавидовать самые продвинутые радиолюбители того времени. А его гордостью были подтвержденные связи с экспедицией Папанина, радиолюбителями в Австралии и особенно, с радиостанцией в русском городке на Волге, с почти непроизносимым названием Чебоксары. Для патриотов столицы республики Чувашия сообщаю, что развитие Чебоксар началось лишь во время войны, после эвакуации в него нескольких заводов. До войны же, это была маленькая полудеревня, которую часто сравнивали с Кушкой. Так что такой сеанс радиосвязи был экзотикой похлеще связи с радиостанцией в джунглях Африки. Его старинный друг и соперник по этому хобби, Лайонель Крэбс из Чикаго, завидовал Сэму черной завистью, но никак не мог добиться подобного.