СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг. - [29]
Историк — востоковед, академик РАН А. М. Васильев убежден в том, что «за переворотом не стоял Советский Союз. Это обвинение в адрес СССР не раздавалось из серьезных источников на Западе даже в разгар антисоветской пропагандистской кампании»[243].
Приход к власти НДПА во главе с Тараки стал поворотным событием в отношениях между двумя государствами. Советский Союз первым в мире признал новое афганское правительство. А. М. Пузанов уведомил об этом Тараки уже через два дня после прихода к власти 29 апреля, а 3 мая 1978 года высшие советские руководители Л. И. Брежнев и А. Н. Косыгин направили в его адрес официальное поздравление, в котором выразили «надежду на дальнейшее плодотворное сотрудничество»[244].
Известие о приходе к власти НДПА в Советском Союзе было воспринято оптимистично, так как на эту партию идеологи КПСС смотрели как на идейно близкую, «…людям, подобным Суслову, Пономареву, Афганистан виделся „второй Монголией“ перепрыгивающей из феодализма в социализм»[245]. Таким выводам способствовала откровенная позиция самих афганских руководителей. Уже на первой встрече с Пузановым, Тараки сделал далеко идущие политические заявления: «Афганистан, следуя марксизму-ленинизму, пойдет по пути строительства социализма и будет принадлежать к социалистическому лагерю»[246].
Подобным пафосом было пронизано и совещание в ЦК КПСС, проходившее в середине мая 1978 года. Дух совещания передает его участник Г. М. Корниенко. На его вопрос: «Неужели можно считать Афганистан созревшим для социализма»? — заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС Р. А. Ульяновский ответил: «Сейчас в мире нет такой страны, которая не созрела бы для социализма»[247].
Стремление видеть ДРА в перспективе страной социалистической ориентации, во многом предопределило содержание политики СССР в отношении этой страны в последующий период. В концентрированном виде данный подход получил закрепление на июньском (1980 г.) пленуме ЦК КПСС, на котором были рассмотрены вопросы международного положения и внешней политики Советского Союза. В докладе А. А. Громыко, в частности, отмечалось: «В лагерь социализма были включены Вьетнам, Лаос, Кампучия. С социалистическим путем развития связывают свое будущее Ангола, Эфиопия, Южный Йемен, Афганистан, Никарагуа…»[248]. Отдельно затронув вопрос об Афганистане, Громыко заметил: «Дело находится на верном пути. К прежнему Афганистану возврата нет»[249].
Новый режим в Афганистане нуждался в серьезной помощи. В лице СССР Тараки и его сторонники видели главную внешнеполитическую, экономическую и военную опору, понимая, что без северного соседа долго находиться у власти им не удастся. В свою очередь, в СССР теперь стремились превратить эту страну не только в надежного и подконтрольного союзника, но и способствовать НДПА в строительстве нового афганского общества.
О важности «афганского направления» в политике Москвы говорит и факт создания в марте 1979 года особой Комиссии Политбюро ЦК КПСС по Афганистану во главе с А. А. Громыко. В Комиссию были включены такие влиятельные члены Политбюро как Ю. В. Андропов, М. А. Суслов, Д. Ф. Устинов, а также кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК КПСС, заведующий Международным отделом ЦК КПСС Б. Н. Пономарев и заместитель председателя Совета Министров СССР И. В. Архипов[250]. О роли и значении Комиссии говорит то, что фактически она готовила важнейшие решения по Афганистану, которые затем принимались на Политбюро[251].
«С точки зрения Кремля „революция“ в Афганистане из-за близости этой страны к советским границам в Средней Азии, — пишет историк В. М. Зубок, — имела для СССР совсем другое значение, чем события в Африке. По мере того как росла нестабильность у южных рубежей, в Москве все сильнее крепло искушение превратить Афганистан в надежного сателлита»[252]. В такой политике ничего удивительного не было, так как в условиях холодной войны обе сверхдержавы — СССР и США стремились расширить число своих союзников и включить как можно больше стран в сферу своего влияния.
Новые отношения между СССР и ДРА были закреплены в полномасштабном Договоре о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве, подписанном 5 декабря 1978 года в Москве Брежневым и Тараки сроком на 20 лет.
Следует, однако, заметить, что реформы, начатые новой властью, стали создавать проблемы, не только для нее самой и для афганского общества, но и для СССР. Они осуществлялись радикально-экстремистскими методами, не находившими поддержки в афганском обществе. Тараки, Амин и другие руководители НДПА, сами являясь представителями различных народностей, совершенно не учитывали и не принимали во внимание особенностей своего мусульманского, глубоко религиозного общества. Это усиливало конфронтацию, раскалывало афганское общество. По мнению историков, для осуществления социалистических преобразований в Афганистане не имелось никаких объективных условий (ни социальной, ни экономической базы)[253].
Аграрная реформа, проводившаяся в интересах бедных крестьян, не находила с их стороны поддержки. С точки зрения крестьян, землю они должны получать не от власти, а от Аллаха. Но главная проблема заключалась в другом: попытки конфисковать землю у феодалов без компенсации, вызвали с их стороны сопротивление. В руководстве НДПА Хафизулла Амин (человек № 2 в партии после Тараки) призвал решить этот вопрос таким образом: «У нас 10 тысяч феодалов. Мы уничтожим их и вопрос решен. Афганцы признают только силу»
