СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.) - [182]
В ходе тегеранских переговоров с первых же дней возникли трудности. Хотя было получено согласие на то, что формирующаяся в Зенджане жандармерия будет на 50 % состоять из федаинов-азербайджанцев, ни один из офицеров-федаинов на службу принят не был. Кроме того, вначале Кавам согласился признать военные звания, присвоенные Национальным правительством, однако теперь соглашался повысить звания офицеров, служивших демократам, лишь на одну ступень. С таким решением правительства азербайджанские офицеры не соглашались и грозились выйти в отставку. Кавам все валил на шаха. Он заявил, что шах отказывается утвердить военные звания, данные Национальным правительством. Военный министр генерал Ахмеди старался доказать, что возникшее на юге Ирана движение есть результат азербайджанских событий и уступок Азербайджану. Он требовал предоставить ему свободу действий, чтобы положить конец всяким переговорам с Азербайджаном. В свою очередь и начальник генштаба генерал Размара доказывал безосновательность требований азербайджанских делегатов, особенно военного характера. В переговорах чаще всего споры возникали вокруг правомочности центрального правительства использовать азербайджанские войска за пределами Азербайджана. Азербайджанская делегация на это не соглашалась.
При обсуждении финансовых вопросов иранское правительство выразило протест по поводу существования отдельного Азербайджанского банка. Вместе с тем, правительство отказывалось обслуживать банковские операции азербайджанских купцов. Министр финансов Хажир требовал не предоставлять Азербайджану дополнительных привилегий при расходовании местных доходов. Он подчеркивал, что для него, как министра финансов, все провинции одинаковы. Генерал-губернатор Азербайджана Джавид — чиновник центрального правительства, а потому Азербайджан, как и другие провинции, должен выполнять указания правительства.
Кавам упрекал азербайджанских делегатов в том, что и после подписания соглашения в Азербайджане продолжается распределение помещичьих земель. Он и его заместитель Фируз показывали Джавиду письменное распоряжение зенджанского руководителя о распределении земель, принадлежащих Фарману Фарманиану. При этом Кавам отметил, что азербайджанцы все еще вмешиваются в дела Зенджана. Продукты, направляемые из Азербайджана в Тегеран, задерживаются в Зенджане, а с товаров, направляемых из центра в Азербайджан, берут налог. Кроме того, в Тегеран приходят документы на бланках со штампом Азербайджанского Национального правительства, что тоже нервирует руководство в Тегеране. Свою лепту в осложнение переговоров вносят и критические высказывания по Тебризскому радио.
Азербайджанский провинциальный энджумен без участия Шабустари принял закон, предусматривавший смертную казнь за укрывательство продуктов питания. Тегеранские власти считают это нарушением прав центральных органов. Джавид жаловался советскому послу в Тегеране, что эти действия Пишевари осложняют ведение переговоров с центральным правительством[844].
День за днем тянулся третий этап переговоров Кавама с азербайджанскими лидерами, и практически безрезультатно. Тегеран считал, что военные требования Азербайджана неприемлемы. Начальник штаба генерал Размара отмечал, что набор в армию кочевников приведет к развалу иранской армии. Все попытки Музаффара Фируза найти общий язык с азербайджанской делегацией остались тщетными. Во всяком случае, в Тегеране не было достигнуто никаких соглашений, и это наглядно демонстрировало бесплодность очередных переговоров Кавама с азербайджанскими лидерами.
Одновременно с переговорами Кавам предпринял ряд мер, чтобы успокоить Советский Союз и партию «Туде». Эти меры должны были имитировать реализацию внутренних реформ. Некоторые историки считают, что корни этих действий следует искать не в стремлении Кавама нивелировать прогрессивное влияние партии «Туде» и азербайджанских демократов, а в том давлении, которое оказывало на него советское правительство. Направление реформ было настоятельно указано Сталиным во время московского вояжа Кавама, и после его возвращения в Тегеран советский посол неоднократно и требовательно напоминал об этом. Стремление Кавама внушить советской стороне иллюзию демократизации страны подкреплялось и конкретными шагами. Например, были созданы Высший рабочий совет, Высший экономический совет, начались реформы в армии и жандармерии[845].
А 1 августа 1946 года Кавам сделал неожиданный для многих жест. В состав нового кабинета, представленного шаху, он ввел трех видных лидеров «Туде»: Ираджа Искендери — министром торговли и промышленности, Феридуна Кешаверза — министром просвещения, Муртаза Йезди — министром здравоохранения. В начале августа посол Аллен докладывал госсекретарю: «Последние события, связанные с формированием правительства, уже два месяца планировались Кавамом. После заключения июньского соглашения с Пишевари Кавам заявил, что может ввести в кабинет одного или двух представителей партии «Туде» и одного представителя от Азербайджана. Молниеносно осуществив этот план, он вверг в изумление и кабинет, и шаха, и всю страну. Пока от Тебриза в правительство никто не вошел, однако очень скоро Пишевари или кто-нибудь из его соратников может получить портфель министра. Я уверен, что перестановки в правительстве обусловлены идеей Кавама, что придерживать партию «Туде» внутри правительства гораздо лучше, чем вне правительства. Таким образом он хочет включить организацию «Туде» в свою политическую игру».
