Ларисе стало неловко. Она, честно говоря, все еще сомневалась. Это было странно. Глеб Мартынов считался гением. Его фотография выскакивала на заставке каждого учебного пособия. Воплощение справедливости и все такое. Легенда… А здесь – дедушка, собачка… из кухни пахнет яичницей, старые книги, ошейники, трость. Обыкновенно, старо и совсем не героически. Разве так должен жить отец покорителя космоса и изобретателя?
— А вы не шутите? — спросила Лариса прямо.
Дедушка улыбнулся, ушел в комнату и вернулся со старой, еще не цифровой, фотографией в рамке. Где-то он ее откопал, на полках… Рамка была шершавой, деревянной. С фотографии смотрели на Ларису два молодых человека. Один, без сомнения, Глеб Мартынов – двадцатилетний юноша с копной мокрых, соломенных волос. Второй – очень молодой дедушка, мускулистый, вихрастый. Оба стояли на берегу темного моря, под лучами жаркого летнего солнца. Оба улыбались. И было в них что-то общее, что-то очень похожее…
— Я всегда мечтал слетать на Марс, — сказал дедушка, — Но полетел Глеб. Справедливо?
— Не знаю. Не очень.
— А я думаю, что справедливость есть. Я воспитал его таким, чтобы было не стыдно. И я очень рад, что даже пятнадцатилетние девочки замирают в восторге от его имени. Лариса смутилась.
— Я не замираю, — сказала она, — Но он ведь действительно… герой. Дедушка засмеялся.
— Задорный был мальчишка. Дрался во дворе, ломал игрушки, сам пытался разобрать велосипед, который подарили ему на двенадцать лет… Ну, так как? Отнесешь телескоп?
— С удовольствием!
Пожилая женщина из Музея Истории подтвердила, что это телескоп отца Глеба Ивановича Мартынова.
Женщина вяла Ларису под локоть и, со свойственной многим работникам музея настойчивостью, повела девочку по музейным залам. Здесь был и зал Старого Мира, и Президентский зал, рассказывающий о недолгой эпохе президентства в России. Зал Справедливости и Нового Государства был очень большой, из него идейно выходили Залы Новейшей Истории, один из подотделов которого назывался «История Освоения Марса».
— Видишь, Лариса, — говорила женщина, — Вот, первые шаги наших соотечественников. Вот, чертежи Глеба Мартынова, его революционная разработка по Куполам. Вот здесь, видишь, реликты его детства. Первый планшетный компьютер, сканер, игровая приставка, книга по Астрономии, и, наконец, вот здесь будет стоять телескоп.
Лариса осматривала старинные предметы, такие далекие и, одновременно, такие близкие. Связывающая ниточка между прошлым и будущим. Как странно-то… Вот, телескоп из дерева, а вот – чертежи в 3D и виртуально работающая модель Купола. Вот – детский скафандр, а вот – первая разработка костюма для жизни под Куполом. Тоже, кстати, изобретение Глеба Мартынова.
— Вам известно, что Глеб мог и не изобрести Купол? — спросила женщина, — В две тысячи двадцать втором году, когда Глебу было всего десять, встал вопрос об освоении Марса. Почти все Европейские страны, и Россия в том числе, собирались свернуть программы по освоению космоса. Финансирование резко сократилось. Только после справедливой революции, через семь лет, решено было возобновить разработки…. И угадайте, кто первым пришел подавать документы в Университет Космоса?
— Глеб?
— Да. Его привел дедушка, — улыбка у женщины была светлая, искренняя. — Передавайте ему привет. Скажите, что не забываем.
4.
Дедушка включил проектор, спроецировав на скрин плоское, еще двухмерное изображение. Лариса увидела темное небо, оранжевую землю и белое блестящее здание, этажей в двадцать, усеянное антеннами, башенками, неизвестными приборами. Вокруг здания стояли старенькие марсоходы, такие Лариса видела в Музее Истории. От здания тянулись тоненькие темные тропинки, по которым ходили люди.
— Пап, привет! — раздалось внезапно из динамиков. — Смотри! Смотри, какая красотища!
Камера сместилась, и Лариса увидела молодое, загорелое лицо Глеба Мартынова. На вид ему было не больше тридцати. На Глебе был шлем с отстегнутой маской, над головой он держал зонт. Лариса подумала, что сейчас Глебу Мартынову чуть больше пятидесяти.
— Пап! Это Марс! Наконец-то! — воскликнул Глеб снова. — Смотри! Вон Купол! Он растет и расширяется, как я и рассчитывал. Еще месяц, и можно будет ходить без зонтов. А через полгода, пап, мы начнем остужать землю!
Камера поплыла. Сквозь помехи был виден ярко очерченный конус Купола. Вон мелькнула Земля и краешек затемненного Солнца. Каким далеким и безжизненным казался Марс на этих кадрах. Дух захватывало!
Из истории Лариса знала, что эксперимент прошел не слишком удачно. Почву начнут охлаждать только через девять лет. А первые растения появятся под куполом только в две тысячи пятьдесят седьмом. Но радость Глеба передалась девочке. Она засмеялась, а следом рассмеялся и дедушка.
— Пап, это мой подарок тебе на день рождения! — говорил в камеру Глеб. — Ты не сможешь слетать, но я здесь ради тебя, вместо тебя! Знаешь, как в мультфильме? Я обязательно привезу тебе марсианский камень! На память!
— И он привез? — спросила Лариса.
Дедушка кивнул и выключил экран. Загорелся яркий свет, заставивший прищурится. Дедушка сел в кресло.
