СССР-2061. Том 5 - [30]

— Большое спасибо— поблагодарил Незванцев. Девушка поинтересовалась: —Кто выиграл спор? Незванцев печально улыбнулся: —Я. Я всегда выигрываю любой спор.

— Должно быть здорово

— Что вы! Постоянно оказываться правым и не уметь ошибаться, даже когда хочется, очень грустно.

— Вам что-нибудь ещё принести? — спросила девушка. Незванцев покачал головой.

Павел посмотрел на часы. До прихода следующего поезда оставалось чуть больше десяти минут.

— Так что требуется от меня?

— Нужны космонавты, чтобы выступить перед школьниками старших классов— объяснил Незванцев.

Сначала Павел, от удивления, молчал не в силах вымолвить и слова. Затем потряс головой и уточнил: —Я?

— Не лично вы – несколько сотен космонавтов, строителей и работающих вне земли учёных вернувшихся на переподготовку. К психологу из комитета дети изначально относятся к опаской. Человека с внеземелья они станут слушать открыв рот.

Именно тебя рекомендовал замполит сто двенадцатой строительной бригады. Ударник труда, как раз то, что нам нужно. К тому же выросший в детдоме.

Павел сглотнул образовавшийся во рту комок: —Родители погибли в самом конце войны.

На мгновение Незванцев прикрыл глаза: —Нужен человек для выступления с выпускниками классами детских домов. Кто-то, кто сможет понять этих детей. Такой же как они. Павел сказал: —Я не стану отговаривать детей от мечты о космосе.

— Почему?

— Потому, что люблю свою работу. Мне хорошо известно какое счастье работать на стройке наблюдая как под твоими руками обретает зримый облик грядущее. И значит придётся либо врать, либо говорить не то, что комитет желает услышать.

Павел ожидал, что Незванцев примется настаивать, но тот лишь сказал: —Очень жаль. — Дал карточку с номером телефона и попросил перезвонить если он передумает.

Не успело окончательно стемнеть как Павел вышел из скоростного поезда и зарегистрировался в ближайшей гостинице получив стандартный одноместный номер. Вместо того чтобы отправиться гулять по городу или вывести на экран какой-нибудь интересный фильм. Павел, до поздней ночи перебирал новостные порталы в сети читая аналитические статьи и обзоры. Где-то во втором часу ночи он чертыхнулся и позвонил Незванцеву.

— Я знал, что ты перезвонишь— ответил сонный голос Сергея.

— Человек из комитета никогда не ошибаться— Павел устало вздохнул: —Рассчитывайте на меня, но только один выпускной класс, одна встреча. Я строитель а не лектор. И потребуется утрясти вопрос с начальством.

— Об этом не беспокойся— посоветовал Незванцев – Спокойной ночи.

Вот так получилось, что Павел оказался в школе-интернате с трёхзначным номером.

— Здравствуйте товарищи— сказал он двум с половиной десятков глаз и замолчал. Дети смотрели на Павла. А Павел на детей. Впрочем какие они дети. Практически взрослые члены социума. Юные, жадные до жизни, мечтатели. Давая последнее напутствие Незванцев советовал Павлу: —Будь самим собой.

Легко сказать! Вот его бы сейчас сюда. Хотя Незванцев не растерялся бы и непременно подобрал нужные слова. И почему он вытолкал Павла, а не вышел сам? Хитрый комитетчик.

Павел собрался поздороваться, но вовремя вспомнил, что сделал это буквально минуту назад. Тогда он напрягся, будто перед прыжком в воду, и наконец сумел разомкнуть губы. Стоило только начать говорить, как сразу сделалось значительно легче.

— Работать на стройке по настоящему здорово— сказал Павел: —Но вы знаете об этом не хуже меня. Стройка не может происходить без того чтобы впятеро, вдесятеро больше людей не трудились здесь, на земле. Но и это известно любому разумному человеку старше десяти лет. Вы простите меня за сумбурность, но я никогда не выступал и сейчас стараюсь как могу.

Несколько учеников кивнуло, будто заранее извиняя некомпетентность лектора.

Павел не видел поощрительных кивков. Он достал из сумки механизм размером с ладонь и повернулся к классу: —Одноразовый зонд для взятия проб грунта на разных глубинах. Перед закладкой новой тераформ-станции необходимо взять пробы по специальной схеме числом не менее тридцати двух. На случай выхода из строя в партии обычно больше тридцати двух зондов – тридцать четыре или тридцать пять. По инструкции должно быть не меньше тридцати четырёх.

Перед закладкой станции четырнадцать-эс тридцать две пробы дали положительный результат. Но в контейнере находился сорок один зонд. Рабочие на заводе явно перевыполнили норму. Больше для очистки совести, чем по необходимости строители решили использовать все зонды. И вот какое дело: сорокой зонд показал отличие от нормы. Тераформ-станцию перенесли в другое место. Мы не знаем тех людей, что по собственной инициативе изготовили больше зондов чем требовалось по плану. Отправили запрос на завод, но ответ не пришёл. Так получилось, что отсылать повторный запрос мы не стали. Если бы те рабочие не любили свою работу, то множество строительных материалов и человеко-часов были бы потрачены зря. После этого случая схему взятия проб пересмотрели.

— А вот это— Павел передал зонд в руки школьницы на первой парте и достал матово-чёрный цилиндр: —Это вычислительный модуль. Согласно спецификации он должен работать при температуре от двадцати до сорока градусов. Максимальная температура, согласно тому же документу, семьдесят градусов. Максимально допустимая температура зависит от качества выращенных нано-кристаллов. Я потом узнавал – очень кропотливое дело. Вырастить кристалл с показателями превышающими стандартные так же сложно как вырастить дерево из смени.