СССР-2061. Том 3 - [19]

— Срочная расстыковка, — услышал Ингвар в общем канале. — Уводим корабли. Вересов, я тебя отделяю, у нас должно хватить времени…

Но времени, как всегда, не хватило. Неповоротливый водовоз начал отчаливать от струны, когда произошел еще один, самый сильный рывок. Каркас не выдержал, целая секция нитей вырвалась из креплений, рассекла серебристый шар пополам. Струя воды ударила в чечевицу, окутала, мгновенно сковав ледяным панцирем, приморозив к ней модуль.

— Вересов, слышишь меня? — картинки на терминале не было, только хаос цветных кубиков.

— Да, отлично.

— Маневровые левого борта накрыло. Мы не успели отойти, сейчас врежемся в Сифон. Ты отделился?

Блистер затянуло белой массой, только в узкую черную трещину заглядывали звезды. Ингвар покосился на тепловую схему модуля.

— Нет, я во льду. Почти весь, но ускорители снаружи.

— Тогда уводи станцию как можно дальше от нитки. Давай полную мощность.

— Есть, начинаю прогрев. Сопла очищены, предельное ускорение.

Треугольники дюз налились багровым теплом, затем засветились желтым. Темная колонна Сифона в навигационном обзоре качнулась, начала отдаляться.

— Получилось! Уходим, вакуум ее дери! Держи так, еще немного…

Лед, приковавший командный модуль к чечевице, взвыл и рассыпался. Шар с алым клинком выхлопа сорвался с привязи, чиркнул по белой глыбе, укрывшей станцию, и прыгнул в пространство. В просвете обмерзшего фонаря мелькнул оранжевый диск Титана, и перегрузка погасила сознание.

Ингвар осторожно повернулся на пористой подстилке реанимационной ванны. За эти полгода в лунном госпитале он привык к постоянному ощущению влаги на коже, хлюпанью биогеля и слабой гравитации.

От депрессии спасало лишь одно — гипнопроектор. Стоило закрыть глаза, вызвать панораму звездного неба, добавить шелест травы, и иллюзия становилась полной. Словно и не было Академии, венерианской станции, Сифона, комы в затерянном среди ледяных обломков кораблике, мучительного возвращения к жизни. Как будто он до сих пор лежит на прохладном пригорке, мечтая о том, как однажды поднимется к мерцающим в небе огонькам, вырвется за пределы окутавшей мир пелены.

— К вам посетитель, — сообщила киберсиделка, свернув электронный мираж.

— Кто?

— Юрий Рубан.

Люк щелкнул и на пороге появился старший инспектор комитета развития. Свет в боксе разгорелся ярче, расцветка стен потеплела, перетекая из морской в бежевую.

Юрий сел в кресло напротив реанимационной ванны, поправил складку на безупречном служебном комбинезоне. Сложил руки на коленях.

— Здравствуйте.

Ингвар приподнялся так, чтобы гель не мешал говорить, сплюнул загубник дыхательного аппарата.

— Чего вы хотите?

— Вы читали последние новости? — Инспектор кивнул на пластину информера на тумбочке. — Сифон Титана полностью восстановлен, запустили второй реактор, заложили каркас завода.

— И что? — пожал плечами бывший диспетчер. — Причем тут я? Последние полгода я как бы ни у дел…

— Но ведь это вы спасли Сифон, иначе многое пришлось бы начинать с нуля. Ваша система перекачки работает отлично. — Юрий запнулся, сжал ладонями колени. — И по поводу распределения мощностей…

— Понятно, я был прав, вы это признали, что дальше?

— Вы в курсе, комитет повысил ваш процент в фонде развития в восемь раз?

— Впервые слышу. — Ингвар качнул головой, скривив губы. — Что это меняет? Если вы пришли сообщить мне только это, всего хорошего.

Он поймал губами дыхательную трубку и откинулся на губчатое ложе.

— Постойте, — комитетчик подался вперед, взялся за края ванны. — Я понимаю, какую цену вам пришлось заплатить. Но стечение обстоятельств… После взрыва танкера все монтажные агрегаты бросили на стабилизацию Сифона. Командные модули вышли из строя, а ваш получил слишком большую скорость. Догонять было некому. Хорошо, что искин капсулы перевел энергию на поддержание жизни и защиту. Если бы он пытался вернуться…

Бывший диспетчер резко, насколько позволил вязкий гель, сел в прозрачном сосуде, в упор уставился на инспектора.

— Да, я понял — вы ничего не могли сделать. Все? до свиданья!

— Тогда нет, но сейчас можем!

— Что? Вся медицина Союза махнула рукой, а вы…

— Выслушайте меня, потом решайте.

— Хорошо, времени у меня с избытком. Валяйте.

Ингвар снова откинулся, медленно опустившись на спинку погруженного в гель сиденья.

— Я консультировался с ведущими специалистами. К сожалению, вы слишком долго пробыли в невесомости, гипотермии, под облучением. Изменения необратимы. Затронуты не только костный мозг и…

— Да, да, я знаю, — отмахнулся пациент, — атрофия, дегенерация. Нагрузки, гравитация, открытый воздух меня убьют. Вы хотите пересказать всю медкарту? Давайте пропустим подробности.

— Согласен, — комитетчик выпустил край купели, откинулся на спинку, разгладив складку на брюках. — Перейдем сразу к вариантам. Вы помните ваш процент в фонде развития? Теперь его хватит на финансирование проекта полной киборгизации вашего тела. Хотя такие операции пока уникальны, и положительный результат не гарантирован…

— Других вариантов нет?

— Провести всю жизнь в лунном госпитале.

— Не густо…

— Есть третий. Именно из-за него я здесь.

Теперь инспектор замолчал, ожидая реакции собеседника. Ингвар не выдержал.