США после второй мировой войны: 1945 – 1971 - [74]

В Олбани (штат Джорджия) в 1961 и 1962 гг. было арестовано 700 человек за то, что они устроили уличную демонстрацию против расовой дискриминации. Несколько сот человек было арестовано за участие в пикетах и собраниях, которые устраивались в городских парках, в «маршах» к мэрии, в общих молитвах у зданий мэрии и публичной библиотеки. Что на этот счет было записано в конституции или решениях Верховного суда, было неважно; право этих людей на собрание отменил местный начальник полиции, а когда они настаивали на нем, их лишили свободы. В Бирмингеме в 1963 г. тысячи людей были арестованы за то, что они собирались на улицах с целью, специально указанной в конституции: «обращаться к правительству с петициями о прекращении злоупотреблений». В Селме двумя годами позднее демонстрантов атаковала и беспощадно избивала дубинками конная полиция.

Чего стоит в действительности право мирно собираться, уже достаточно хорошо выяснилось во время движения за гражданские права в начале 60-х годов, но еще ярче это обнаружилось в конце прошлого десятилетия, когда в стране поднялась волна антивоенных демонстраций. Снова и снова отряды полиции и национальной гвардии нападали, применяя обычно дубинки и слезоточивый газ, а иногда и огнестрельное оружие, на участников демонстраций и митингов, собиравшихся, чтобы выразить протест против продолжения войны во Вьетнаме. Иногда полиция могла сослаться на провокационные акты из толпы — ругательства или брошенный камень, — но ее ответными действиями были такие зверства, что какой-нибудь мелкой провокацией их нельзя было оправдать. Полиция в Америке использовала провокационные акты одиночек, скрывавшихся в массе людей, в качестве предлога для того, чтобы избивать людей дубинками, травить газом или стрелять во всех без разбора, подобно тому как американские войска во Вьетнаме порой стирали с лица земли целую деревню только за то, что из нее раздались выстрелы.

Столкновения, вспыхнувшие на улицах Чикаго во время происходившего там в 1968 г. национального съезда демократической партии, комитет, который расследовал эти события, назвал «полицейским бунтом». В его докладе, представленном Национальной комиссии по изучению причин и средств предотвращения насилий, было сказано: «В течение недели, пока работал съезд, чикагская полиция была объектом все новых и новых провокаций, выражающихся как в словах, так и в делах. Демонстранты осыпали полицейских нецензурной бранью, бросали в них камни, поленья, кафельные плитки и всякие нечистоты. Некоторые из этих действий были преднамеренными, другие совершались «стихийно» или же были спровоцированы самой полицией. Кроме того, полицию вывели из себя широковещательные угрозы расстроить всю жизнь в городе и сорвать съезд.

Таков был характер провокаций. О характере ответных действий полиции говорят безудержные и повальные насилия, которые она чинила во многих случаях, особенно по ночам. Эти насилия были тем более отвратительны, что творились они зачастую над людьми, не нарушавшими никаких законов или приказаний и никому не угрожавшими. К ним относились участники мирных демонстраций, случайные свидетели этих сцен и многие чикагские граждане, которым просто случилось быть или которые жили в тех районах, где имели место столкновения».

Это резюме дает лишь самое слабое представление о кровавых побоищах и расправах, которые устраивала полиция и описания которых содержатся в докладе комитета, занимавшегося данным расследованием; возглавлял этот комитет видный бизнесмен и юрист, человек консервативных взглядов, Дэниэл Уокер, собравший показания более чем 3 тыс. участников и свидетелей чикагских событий. Вот некоторые примеры полицейских насилий, взятые из его доклада: «Находившийся в толпе священник сказал, что видел мальчика лет 14–15, который забрался на крышу автомобиля и оттуда кричал что-то неразборчивое. Вдруг подбежавший полицейский стащил его с автомобиля, повалил наземь и три или четыре раза ударил дубинкой. К нему присоединились другие полицейские…

Хорошо одетая женщина видела этот инцидент. Она подошла к стоявшему рядом капитану полиции и сердитым тоном стала что-то ему говорить. Тут из-за ее спины выскочил другой полицейский, прыснул ей в лицо аэрозолем, а потом ударами дубинки свалил на землю. Он и двое других полицейских поволокли ее по земле к полицейскому фургону и бросили в него…»

«Группа полицейских набросилась на некоего Джексона, — рассказывает другой свидетель. — Обратившихся в бегство демонстрантов избивали всех подряд… Два человека остались лежать в лужах крови: их головы были размозжены полицейскими дубинками».

Другой доклад, под названием «Политика протестов», представил Национальной комиссии по изучению причин и средств предотвращения насилий социолог Джером Сколник. Он также обратил внимание этой комиссии на широко распространившуюся практику полицейских насилий против мирных собраний людей, заявив: «В марте

г. на центральном вокзале в Нью-Йорке, где демонстранты вели себя как типичные хиппи, то есть не совершали никакие насильственные действия, а только кричали и дурачились, появившаяся вдруг полиция даже не дала толпе возможности рассеяться, а сразу принялась избивать дубинками всех без разбора демонстрантов. Месяцем позже такая же расправа была учинена на Вашингтон-сквере, и теперь, конечно, все знают… как полиция неистовствовала в Колумбийском университете. Разгон многотысячной демонстрации в Лос-Анджелесе летом 1967 г. — другой типичный пример. Там, как сообщалось в докладе под названием «День протестов, ночь насилий», который подготовил Американский союз борьбы за гражданские свободы, созданный в южной Калифорнии, разгон сопровождался такими же полицейскими насилиями против демонстрантов; дубинками избивали даже детей и инвалидов».