СС. Орден «Мертвая голова» - [35]

Но больше никак пока не удавалось Гиммлеру вклиниться в империю Геринга. А тот снова вызвал к себе Дильса и выразил уверенность, что Гиммлер с Гейдрихом в Берлине никогда не обоснуются. Дальше Гиммлер должен был изобразить примирение с Герингом и дать отступного своему врагу Дильсу. И вот 9 ноября 1933 года Дильс удостаивается чести носить мундир штандартенфюрера СС. Но в его личном деле было записано, что действительно о нем все думают: верткий, как угорь, неискренний и корыстный.

И тут Гиммлер неожиданно находит себе нового союзника в лице руководителя министерства внутренних дел Вильгельма Фрика. После выборов в рейхстаг 12 ноября 1933 года Фрик решил отменить как пережиток суверенные права немецких земель. Пусть останутся просто административными единицами, управляемыми из центра. Соответственно по плану рейхсминистра и полиция земель должна теперь подчиняться Берлину. Это во многом совпадало и с планами Гиммлера. Как он объяснял своему новому помощнику доктору Бесту, «главное, вывести полицию из-под власти местных баронов».

Но был один местный барон, который на это идти никак не хотел. Уже 30 ноября он провел в Пруссии закон, придающий независимый статус прусской тайной полиции. Гестапо больше не подчинялось прусскому МВД, а значит, и не могло быть передано в МВД рейха. Назначив самого себя главным инспектором гестапо, Геринг нанес упреждающий удар по позициям реформаторов.

Вот почему Фрик так обрадовался сильному союзнику, которого обрел в лице Гиммлера, руководившего нацистской внутрипартийной полицией. По воле министра и с молчаливого согласия Гитлера с ноября 1933-го по январь 1934 года Гиммлер получил под свое начало политическую полицию Гамбурга, Любека, Анхальта, Мекленбурга – Шверина, Бадена, Бремена, Гессе, Тюрингии, Вюртемберга, Ольденбурга, Брунсвика и Саксонии. В январе 1934 года, когда Фрик представил рейхстагу «Закон о реконструкции государства», Гиммлер фактически уже был главой политической полиции всех немецких земель, кроме Пруссии и Шаумбурга – Липпе. Геринг не подчинился, конечно. Напротив, он приготовился к ответному удару.

19 февраля 1934 года Фрик издал указ о прямом подчинении ему всех земельных полицейских служб в Германии. В ответ 9 марта Геринг издал свой указ – о том, что он лично берет на себя руководство прусской полицией; начальника отдела полиции в прусском МВД он подчинил непосредственно себе и сделал его ответственным за всю полицейскую машину. В очередной раз Геринг разоружил противников.

Он, конечно, здорово увлекся, но сыграл хорошо. Партнеры сидели потупив взоры, в полном отчаянии. Однако и при таком раскладе Геринг осознавал, что игра не стоит свеч. Он уже видел признаки гораздо более страшной утраты своему авторитету, чем нажим со стороны Фрика и Гиммлера.

Весной 1933 года в Пруссии было только предвестие террора. Теперь же он расплескивался по всей Германии. Грохот марширующих коричневых колонн, барабанная дробь и ревущие трубы звучали все громче и громче. Боевой клич 4 миллионов штурмовиков, ничем не занятых, жадных до власти и рвущихся все перевернуть, нельзя было не услышать.

Геринг понял, что настало время помириться с Фриком и Гиммлером. В конце марта он начал с Фриком переговоры, торгуясь по каждому пункту. Кроме администрации министра-президента только министерство финансов осталось независимым от центра. Внутренние дела были все-таки переданы Фрику, а Далюге назначили шефом общей полиции в Берлине. Что же до тайной полиции, то тут Герингу пришлось пойти на неприятный компромисс: хоть эта служба и сохранила некоторую автономию, но инспектором стал Гиммлер, а главой – Гейдрих. Небе получил прусскую криминальную полицию.

Гиммлер подошел к поворотной точке своей карьеры: впервые СС стояли у руля всей немецкой полиции, но радоваться было не ко времени. Пакт с Герингом оказался очень зыбким, а за скоропалительной свадьбой последовал кровавый медовый месяц. 10 апреля Геринг ввел новых хозяев в здание гестапо со словами: «Не обязательно спотыкаться о каждый труп». Дильса он отправил для безопасности в Кельн, главой администрации. А гестапо уже получало донесения, из которых можно было сделать единственный вывод: государство Адольфа Гитлера сползает к самому жестокому кризису в своей недолгой истории. Разномастные вожаки СА сходились в одном: им совсем не нравится правление Адольфа.

Глава 5 ПУТЧ РЕМА

И снова, как перед путчем Штенеса, в рядах штурмовиков глухо роптали: «Адольф нас предает!» Даже самые младшие командиры чувствовали, что после образования нацистского государства хваленая «революционная армия СА» оказалась в новой системе инородным телом. Из года в год партийные лидеры накачивали штурмовиков «революционным духом» в ожидании великого дня захвата власти. Но, когда этот день пришел, а власть досталась им неожиданно мирным, даже конституционным путем, партия не знала, что дальше делать с СА. Пока им дали вроде безвредную задачу: воспитывать в боевом духе немецкую молодежь и вместе с рейхсвером составить «единую народную армию».

Начальник штаба СА Рем всегда смотрел на свою организацию как на ядро новой армии, бахвалился своей «армией», не замечая того факта, что кадровые офицеры относились к нему с неприязнью и даже брезгливо. Президент Гинденбург не подавал ему руки. Фельдмаршалу он внушал подозрения и как гомосексуалист, и как военный бунтарь. А Рем, еще будучи полевым командиром, понимал, что старая прусская военная система не отвечает требованиям современной войны. Было у него смутное ощущение – и он когда-то делился с Гитлером, – что «надо бы нам изобрести что-то новенькое… Другую дисциплину, другие принципы организации. Генералы все поголовно старые хрычи, у них вообще нет свежих идей». А вот у него, как он считал, такая идея была: народная милиция, ополчение, его СА. Им только и нужно, что пройти военное обучение, овладеть методами современной войны, и наступит момент, когда они займут место рейхсвера, а он, Эрнст Рем, реформатор, явится перед всеми как военачальник возрожденных вооруженных сил – вермахта.