Сростинское дело - [6]
В конце протокола - добавление, заверенное подписью Шукшина и следователя А. Садовского: «Обвинение по статье 58, пункты 4, 7 и 11 УК РСФСР мне объявлено и смысл разъяснен».
Сразу поясним, что они означают:
Пункт 4. Помощь международной буржуазии в свержении социалистического строя.
Пункт 7. Подрыв народного хозяйства (в данном случае - вредительство в колхозах).
Пункт 11. Участие в контрреволюционной организации.
По каждому из этих пунктов мера наказания определена - от трех лет лагерей до расстрела. Всем, проходившим по «Сроегинскому делу», было предъявлено точно такое же обвинение.
А теперь давайте, поразмыслим над протоколом допроса. Прежде всего, верите ли вы, что он написан со слов Макара Шукшина? Я лично - нет! Все его «чистосердечные признания» сочинены следователем, в том числе и то, что он якобы оговорил, подвел под расстрел 10 односельчан. Подозревать Макара Шукшина в таком недостойном поступке - значит, оскорбить память человека, ставшего жертвой грубого насилия и произвола. Весь сорный букет «вредительских действий» в колхозе «Пламя коммунизма» А. Садовский собрал из каких-нибудь отчетов, актов, протоколов допросов свидетелей, с пола, с потолка, из пальца высосал - все это сгреб в одну кучу и повесил на Шукшина.
Почему именно на него?
Точного ответа на этот вопрос нам уже никто не даст. Остается предположить, что роковую роль сыграл возраст Макара Шукшина. Ведь ему ж был двадцать один год всего; мал жизненный опыт, не окреп характер. И следователь рассчитал, что такого легче сломить, обмануть ложными посулами, а то и пыткою принудить подписать нужный протокол. Тогда легче будет и других «раскручивать». Учел, наверно, следователь и то, что Макар Шукшин не за одного себя боялся, но и за молодую жену, за малых детей, Василька и Наташу. Вот и не устоял. Но все это лишь наши предположения.
Все 19 томов «Сростинского дела», свыше двух сотен протоколов допроса, не считая других документов. Все протоколы до тошноты похожи друг на друга топорностью «доказательств», убожеством логики. Не вызывает сомнений, что сценарий «Сростинского дела» был кем-то разработан заранее: придумана схема «контрреволюционной организации», каждому определена роль и примерный характер «признаний». Следователям оставалось лишь в «разрезе схемы» сочинять эти «признания» да выбивать подписи. Так появились «признания» и Макара Шукшина.
Однако начальству «работа» следователя, по всей видимости, не понравилась. Сломанный барабан соломотряски, редко посаженная капуста, сколько-то сгнившего сена - какая ж это контрреволюция? Какой заговор? Еле на штраф тянет. И вот, хотя следствие уже, если помните, было закончено и обвинение предъявлено, А. Садовский 29 марта подвергает Шукшина новому допросу, на котором тот (знать бы, после каких «мер воздействия») «признается»:
«В своем предыдущем показании, в некоторой его части, я дал ложные показания, боясь суровой ответственности за свою контрреволюционную деятельность. Сейчас я решил полностью и исключительно правдиво показать следующее в изменение ранее данных мною показаний:
Кроме указанных мною 10 человек, я завербовал еще трех человек:
Юркина Петра Степановича, середняк, пьяница.
Каменева Ивана Аверьяновича, бригадир тракторной бригады, пьяница.
Ворогушина Федора Федоровича, член ревкомиссии колхоза, крепкий середняк.
Таким образом, наша контрреволюционная ячейка состояла из 14 человек, организатором и руководителем которой был я, Макар Шукшин. Что же касается основных задач, лежащих на нашей контрреволюционной ячейке, то таковыми, по установке Малявского, были:
а) проведение подготовительной работы к восстанию и свержению советской власти - основная задача;
б) проведение в то же время подрывной диверсионной работы в колхозе до полного его развала...».
Вот теперь все в порядке. Это вам не капуста с соломотряской. Читаем дальше:
«...В отношении проведения подрывной работы в колхозе «Пламя коммунизма» я полностью подтверждаю свои предыдущие показания. Что же касается проведения подготовительной работы к восстанию и свержению советской власти, то Малявский говорил, что в боевом отношении мы должны быть готовы к концу 1932 года с тем, чтобы к весне 1933 года иметь возможность выступить с оружием в руках против советской власти – к моменту интервенции буржуазных государств...».
Но откуда, интересно, сростинские мужики надеялись добыть оружие, хотя бы на первый случай? Не беспокойтесь.
«Для этой цели, - «признался» Макар Шукшин, - Малявский в июне 1932 года лично выдал мне 8000 (восемь тысяч) рублей, которые я ... распределил между членами нашей ячейки. Каждый из членов нашей контрреволюционной ячейки был поставлен в известность при выдаче ему денег, что означенные деньги выдаются именно для приобретения годного для боевых действий оружия и при получении этих денег каждый из нас отдавал себе ясный отчет, какую ответственность он берет на себя. Как при получении денег от Малявского, так и при выдаче мною их на руки никаких расписок не отбиралось. Показания дал правильные с учетом всей ответственности, которая может постигнуть меня за участие в повстанческой и диверсионной организации против советской власти. Записано с моих слов правильно».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Книга известного советского поэта, переводчика, художника, литературного и художественного критика Максимилиана Волошина (1877 – 1932) включает автобиографическую прозу, очерки о современниках и воспоминания.Значительная часть материалов публикуется впервые.В комментарии откорректированы легенды и домыслы, окружающие и по сей день личность Волошина.Издание иллюстрировано редкими фотографиями.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.