Срок истекает на рассвете. Черные цветы Френсиса. Цивилизованные джунгли. Актеры-любители. Утром, в день святого Патрика. Десять нитей. «Шутка» - [81]

К себе Митч попал в пять часов вечера и у порога споткнулся о груду газет. В квартире пахло затхлостью, комнаты отнюдь не блистали чистотой, но он решил, что все это пустяки. Митч раскрыл окна, налил бокал виски с водой и, выдернув из кипы последнюю газету, присел, чтобы узнать, чем жил город в его отсутствие.

Последнее убийство… Гм… Газетчики в Лос-Анджелесе каждое убийство подают как самое сенсационное — с треском и шумом. А что сенсационного в этом? Обычная драка. Дня через два забудется.

Митч пробежал глазами вторую страницу, где сообщалось о ранее совершенных преступлениях. О двух или трех он ничего не знал. Какую-то женщину зарезал ее бывший муж. Кто-то застрелил мужчину в прихожей его собственного дома. Обычная дребедень. Митч зевнул. Вывести, что ли, из гаража машину и отправиться куда-нибудь пообедать? Каторгу можно начать отбывать с завтрашнего дня.

В половине седьмого Митч входил в зал давно облюбованного ресторана. Заказав рюмку виски, он углубился в изучение меню.

Минут через десять в зале появилась какая-то женщина и заняла соседний столик. Внимание Митча сначала привлекли ее туфли. Он где-то видел точно такие же. Не только видел, но и как будто держал в руках.

Митч поднял глаза и увидел миссис Максуэлл (Натали, припомнил он ее имя). Да, это была она, миссис Максуэлл, собственной персоной, одетая точно так же, как и при их первой встрече: без шляпки, в том же зеленом костюме, в той же белой блузке. Настоящая светская дама — холеная, цветущая, красивая, уравновешенная и пока совершенно трезвая.

Склонив голову набок, Митч не спускал с нее глаз, надеясь, что она почувствует это. Она и в самом деле посмотрела на него, но взгляд ее оставался холодным и не выразил ничего.

«Понятно, — подумал он. — Она же не видела меня». Чувствуя, что это начинает его забавлять, он отвел глаза, затем снова быстро взглянул на женщину. Натали Максуэлл сделала официанту заказ и с непринужденным видом откинулась на спинку стула, глядя куда-то в сторону. Все же она заметила, что к ней проявляют интерес, еще раз рассеянно оглядела Митча и тут же равнодушно отвернулась.

Митч невольно почувствовал, что он не заслуживает такого пренебрежительного отношения. Он встал и подошел к ней.

— Здравствуйте, миссис Максуэлл, — дружески улыбнулся он. — Я рад, что вижу вас в полном здравии.

— Прошу прощения? — проговорила она. Митч вспомнил, что уже слышал от нее те же самые слова.

— Я Митчел Браун, — по-прежнему улыбаясь, сказал он.

— Что-то не припоминаю, — прошептала она с искренним недоумением. У нее был прямой красивый нос, и хотя она сидела, а он стоял, ему показалось, что она смотрит на него свысока.

— Нет, нет, вы должны помнить мою фамилию, — настойчиво продолжал Митч. — Это было шестнадцатого марта. Точнее, утром в день святого Патрика.

— Я не совсем…

«Неужели она так глупа?» — подумал Митч и уже не без ехидства спросил:

— Похмелье было тяжелым?

— Простите, но право же… — раздражаясь, бросила женщина. — Я совершенно вас не понимаю.

— Будет вам, Натали! — Митч тоже начинал сердиться. — Это была моя квартира.

— Что?!

— Вы потеряли сознание и уснули в моей квартире. Здесь, в Лос-Анджелесе.

— Вы, несомненно, ошибаетесь, — холодно ответила женщина.

Но Митч подумал иначе.

— Вы миссис Максуэлл?

— Да, это я.

— Из Санта-Барбара?

— Да, — чуть хмурясь, кивнула она.

— В таком случае квартира, в которой вы проснулись утром в день святого Патрика, была моей квартирой, — сказал Митч, сердясь все больше. — И я не понимаю, почему вам вдруг изменила память.

— Что тут происходит? — раздался мужской голос.

Митч повернул голову и сразу решил, что перед ним стоит мистер Джулиус Максуэлл. Это был среднего роста, плотный мужчина, с густыми, тронутыми проседью волосами и черными глазами, властно смотревшими из-под мохнатых бровей. Казалось, все в этом человеке кричит о богатстве и наглости, о привычке приказывать и повторять «я» и «мое».

— Джулиус, — заговорила женщина, — этот человек знает мое имя. Он все твердит о каком-то утре в день святого Патрика.

— Вот как!

— Он утверждает, что я была у него на квартире, здесь, в Лос-Анджелесе.

У Брауна вдруг мелькнула мысль, что все, кажется, проясняется. Очевидно, муж Натали так и не узнал, где она провела ту ночь. Поэтому-то Натали и делала вид, будто не знает Митча, тем более что Джулиус Максуэлл должен был вот-вот явиться сюда. Но что-то в поведении миссис Максуэлл опровергало такое предположение. Она не выглядела слишком обеспокоенной, ее замешательство казалось даже наигранным.

Ну что ж, придется оставаться галантным.

— Я, видимо, ошибся, — проговорил он. — Но какое поразительное сходство! Возможно, у вас есть двойник, мэм?

Митч считал, что он поступает благородно, давая даме выход из тяжелого положения.

— Двойник? — вызывающе повторил Максуэлл. — Двойник, который пользуется именем моей жены?

Митч решил, что перед ним — дошлый человек и что версия «двойника» может оказаться несостоятельной.

— В таком случае, извините, — с непринужденным видом сказал он.

— Садитесь и рассказывайте, — почти приказал Максуэлл. — Мистер…

— Браун, — коротко ответил Митч.