и
военными (!) тенденциями нынешнего царствования. В эпоху крестьянской эмансипации эта партия не смела выражать свое неудовольствие, а теперь она пытается под прикрытием своего ультрапатриотизма возвратить свое влияние на правительство". Это не то что честные ультрареволюционеры. О русском дворянстве авторы этой корреспонденции рассказывают ужасы, которые до сих пор оставались неизвестны истории. В своих отзывах о русском дворянстве авторы корреспонденции превзошли самих себя. Они оставили далеко за собою все то, что год тому назад печаталось о России в закупленных поляками журналах. Calomniez, саlomniez, il en reste toujours quelque chose [
Клевещите, клевещите, всегда что-нибудь остается (фр.)].
Нынешние дворянские совещания происходили публично; на них присутствовали многие тысячи людей и с участием следили за их развитием. Всякий может засвидетельствовать, что в этом собрании своем московское дворянство было исполнено того же самого духа, с каким в апреле 1863 года оно подписывало свой адрес. В этом многочисленном собрании были лица всевозможных свойств и воззрений, были лица, занимающие или занимавшие важные государственные должности, были лица, испытанные в преданности Государю и России, — и что же? Мы можем утвердительно сказать, что во всем этом собрании не было ни одного человека, который протестовал бы или мог бы по совести протестовать против духа, господствовавшего в этом собрании. Мы обязаны сказать это здесь, в месте, когда враги наши в своих корреспонденциях так бесславят нас перед Европой, рассчитывая на молчание нашей печати. Никогда русское дворянство не было более свободно от духа сословной исключительности и от каких-либо своекорыстных расчетов; никогда оно не было так мало наклонно сожалеть о совершившейся великой реформе и роптать о своих потерях; никогда не было оно одушевлено в большей степени искреннею преданностию своему Государю.
Впервые опубликовано: "Московские ведомости". 1865. 28 января. № 22.
