Средний возраст - [167]
Да, такого он слушать не хотел. Всю дорогу от Чунвэнь до Дунданя его мутило от рассуждений Гэ Юханя. Считать, что тот ничего не сказал? Как же ничего, когда от его слов до сих пор голова будто раскаленными щипцами сжата!
Но может быть, советы Гэ Юханя не были такими злонамеренными, как ему показалось? Ведь у сестры явные признаки истерии, то есть нервного заболевания, следовательно, ей действительно стоит сходить в психиатрическую лечебницу. И ясно, что в таком состоянии она не может заботиться о родителях…
Чему еще учил его Гэ Юхань? Запивая ужин жасминовым чаем и ковыряя во рту зубочисткой, тот со смешком изложил свой план действий: «Раз твой братец с супругой не хотят переселяться в сельскую коммуну, ты бы предложил им переехать к Цай Боду. Ведь таких добряков, как наш драматург, во всем Пекине, да что там — во всем Китае, на всем земном шаре, во всей вселенной не сыщешь! А Хоу Жуй и великий драматург такие друзья, что не только спать в одной постели — жену и детей доверить друг другу готовы! Вот и пусть твои временно пропишутся у Цая, ты сможешь вернуться в Пекин, а потом они впишутся обратно, и дело с концом. Тебе лучше сперва договориться с нашим прославленным драматургом. Убеди его, тогда он сам пойдет уговаривать Хоу Жуя. А ведь твой брат не мельничный жернов, который с места не сдвинешь! Еще раз говорю тебе: коли хочешь чего-то добиться, выискивай людей с тонкой кожей и выбирай момент, когда у них сердце мягкое. Не умеешь — лучше не берись. И можешь считать, что я ничего не сказал, если мой совет тебе не по душе».
Да, не по душе. Но слова уже произнесены, уже лежат на сердце, словно камень на дне колодца, — легко ли их извлечь оттуда?.. Что и говорить, было бы неплохо, если бы Хоу Жуя с семьей удалось прописать на площади Цай Боду. Хотя дом его находится за городской чертой, прописка у них пекинская. А изменение прописки в пределах города за несколько сигарет с фильтром согласится оформить любой знакомый в ближайшем полицейском участке. Вот если выпишешься за город, то, чтобы обратно вернуться, придется попыхтеть. Тут простого знакомства недостаточно, нужны большие связи и надежный ключ от черного хода…
Вот только легко ли будет уговорить Цай Боду? Спору нет, кожа у него тонка и сердце мягкое, но ведь он говорил однажды: «Да, квартира у тебя и вправду тесна, как и у миллионов других жителей Пекина. Но нельзя улучшать свои условия жизни за счет других… Будем все вместе строить дома для себя, для остальных пекинцев, для всей китайской нации! «О, если бы такой построить дом под крышей громадною одной, / Чтоб миллионы комнат были в нем / Для бедняков, обиженных судьбой…»[88] Верно писал поэт! И ведь Цай Боду в тот момент не сочинял пьесу: он говорил со мной после того, как мы с братом поспорили — можно мне возвращаться в Пекин или нет…
Интересно, между прочим, почему в Пекине не строят побольше жилья? Говорят, денег не хватает. А куда их девают? Рабочих рук недостает — так ведь в каждом переулке по сотне молодых парней ожидают трудоустройства! Дефицит стройматериалов? Ничего, начали бы строить, а материалы нашлись бы. Но если не строят, а людям надоело ютиться в каморках, то им остается одно: всеми дозволенными и недозволенными, явными и тайными способами вытеснять других, чтобы расширить свое жизненное пространство.
Вот и дунданьский перекресток. На часах десять. Конечно, это не время транспортных пробок, но все же горит светофор, и одиночным машинам приходится останавливаться и ждать зеленого света. Они выглядят сейчас такими нелепыми, такими жалкими. Когда ты поднимешься здесь, вертикальная развязка? Ты приковала к себе мою душу, я так о тебе мечтаю, так к тебе стремлюсь, что это превратилось в своего рода манию. Может, и мне надо показаться в психушке?
Вот с какими настроениями вернулся домой Хоу Юн.
Первой, кого он увидел, была Хоу Ин, лежавшая с закрытыми глазами поверх постели в том самом платье, в котором ходила на свидание. Мать и брат с мрачным выражением лиц сидели около стола, в то время как Бай Шуфэнь наклонилась над золовкой и всовывала ей под мышку градусник.
«Что произошло?» В душе Хоу Юна одновременно возникли тревога и радость, практические расчеты и недоумения. Мог ли он подумать, что случай придет к нему так быстро, что ему удастся осуществить план Гэ Юханя таким естественным, не вызывающим подозрений образом! Он даже не успел принять решения, но теперь раздумывать некогда. Он должен, во что бы то ни стало должен сделать свое сердце твердым! И вот, не дослушав долгих сетований матери, он нахмурил лоб и с внушительным, даже несколько величественным видом принялся укорять брата и невестку:
— Что же это вы? Дело серьезное, а вы ничего не предпринимаете: один сидит сложа руки, другая занимается какой-то ерундой. В «Скорую помощь» надо обращаться!
— Куда теперь обратишься? Ночь на дворе… — Материнское сердце сжалось от боли. Подлинный же смысл ее слов был такой: если дочь тронулась умом, разве можно обращаться в больницу? Соседи узнают, Ин нельзя будет им на глаза показаться, мать тоже стыда не оберется…
В сборник включены китайские новеллы, созданные за последнее десятилетие, в том числе и в самые последние годы, изображающие сложные, нередко драматические перипетии в жизни страны и ее народа.Состав сборника и справки об авторах подготовлены издательством «Народная литература», КНР, Пекин.
Творчество Ван Мэна — наиболее яркий в литературе КНР пример активного поиска новой образности, стиля, композиционных приемов. Его прозу отличает умение показать обыденное в нестандартном ракурсе, акцентируя внимание читателя на наиболее острых проблемах общественной жизни.В сборник вошел новый роман Ван Мэна «Метаморфозы, или Игра в складные картинки», опубликованный в марте 1987 г., а также рассказы, написанные им в последние годы. В конце сборника помещены фрагменты из первого романа писателя, созданного во второй половине 50-х годов и увидевшего свет лишь в 1979 г.
В сборник вошли 450 афоризмов известного китайского литератора Фэн Цзицая в переводе легендарного китаеведа Н.А.Спешнева (1931-2011). Двуязычное издание позволяет оценить как эстетические особенности китайской мысли, так и изящество литературного перевода.
В сборник вошли лучшие произведения китайских авторов 70—80-х годов, большая часть которых удостоена премии, а некоторые уже публиковались в СССР. В значительной мере они критически и правдиво отображают обстановку, сложившуюся во время «культурной революции», а также стремление прогрессивных слоев китайского общества как можно быстрее преодолеть негативные последствия «десятилетия великого бедствия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.