Средневековые легенды и западноевропейские литературы - [71]

Итак, мы можем выделить следующие сюжетные ядра легенды о Гильоме Оранжском. Гильом как опора слабого и неопытного юного короля, как защитник его государства. Причем герой встает на защиту родины в кризисный момент ее бытия. Защита эта дается ему на первых порах нелегко. Первоначально войска франков терпят страшное поражение, в котором гибнут многие славные рыцари, и лишь позже приходит черед решительного реванша. С этим «ядром» вскоре сливается общая для всего французского эпоса тема защиты родины, «милой Франции», от «неверных». Из первого ядра вырастает тема завоевания героем фьефа, которого он оказывается лишен либо в силу целого ряда обстоятельств (бедность рода, наличие у отца героя других наследников и т. д.), либо (позднее) из-за корыстолюбия и неблагодарности короля. Показательно, что герой отбирает богатое земельное владение не у какого-то другого, менее удачливого и менее сильного феодала (посягать на чужие владения Гильом всегда решительно отказывается), а у сарацин. Тем самым личные интересы оказываются у него нерасторжимо связанными с патриотическим делом защиты и укрепления родной страны. Позже всего возникают темы прославления рода, его истории и добывания невесты. И, как уже не раз подчеркивалось, все эти темы или тематические ядра, вокруг которых группируются или из которых вырастают фабульные мотивы отдельных поэм и всей «жесты» в целом, не противоречат друг другу, а, напротив, друг друга подкрепляют и обосновывают чисто сюжетно.

Собственно, речь идет пока не о формировании «жесты» как замкнутого текста, а о возникновении и эволюции легенд о Гильоме Оранжском, лишь на определенном этапе своего бытования в устной эпической традиции оказавшихся зафиксированными в письменной форме. Возникновение этих легенд можно отнести к первой половине IX в., о чем свидетельствует латинская поэма Эрмольда Нигелла. Здесь Гильом – надежная опора молодого короля и защитник родных земель. Он пока один, но очень скоро у него появляется многочисленное и славное окружение, состоящее из братьев, племянников и т. п. Несколько позднее, но все еще в период устного развития и бытования легенд о Гильоме к их первоначальным мотивам добавились новые, в том числе мотивы добывания богатого фьефа и истории рода. Что касается мотива «героического сватовства» к никогда не виданной, но желанной невесте, то здесь, в отличие, скажем, от германского эпоса, это можно считать мотивом, включенным в легенду уже на уровне ее письменной фиксации и не без влияния куртуазной традиции. Наиболее ранние рукописи поэм, посвященных Гильому, до нас, видимо, не дошли; мы располагаем достаточно поздними списками, порой вносящими в первоначальный текст существенные изменения и поправки. Но запись поэм цикла началась, скорее всего, уже в XI в. Так, к концу этого столетия относят, например, первоначальную версию (а не лондонский текст) «Песни о Гильоме»[320], одной из самых древних поэм цикла. В первой половине XII в. сложились исходные рукописные тексты «Коронования Людовика» (ок. ИЗО г.) и «Нимской телеги» (ок. 1150 г.). «Взятие Оранжа» в его первоначальном виде относят ко второй половине или даже к концу XII столетия, справедливо полагая, что ранней записи могла предшествовать более архаичная версия[321] (ее отзвуки обнаруживаются в латинском «Житии Св. Вильгельма», в «Церковной истории» нормандского монаха Ордерика Виталия и в относящемся к первой половине XII в. «Путеводителе паломников Сантьяго-де-Компостела»), «Монашество Гильома» как самостоятельное эпическое произведение, а не как завершающая часть легенд о Гильоме Оранжском дошло до нас в двух разных версиях[322]: краткая сложилась около 1160 г., пространная – несколько позже, между 1180 и 1190 гг. Началом (или даже первой половиной) XIII в. датируют «Отрочество Гильома», поэму, отражающую циклизирующие тенденции в развитии эпоса и свойственную его определенному этапу историзацию легенды. Включение отдельных поэм в цикл происходило по меньшей мере в два этапа. Это происходило на уровне устного бытования поэм и в период их письменной фиксации, в том числе во время составления циклических рукописей. Отметим, что «подгонка» одной поэмы к другой и устранение между ними противоречий и несообразностей неизбежно сопровождались отдельными утратами. Так, большинство исследователей единодушны в том, что в составе «Взятия Оранжа» существовала когда-то заключительная часть, даже, возможно, самостоятельная поэма, которую можно было бы назвать «Осадой Оранжа». Она рассказывала о героической обороне города Гильомом и его сподвижниками от полчища сарацин, возглавляемых «королем» Тибо[323]. Затем отдельные сюжетные мотивы этой поэмы оказались использованными в таких более поздних поэмах, как «Клятва Вивьена» и «Алисканс», и при включении «Взятия Оранжа» в циклическую рукопись необходимость в «Осаде Оранжа» отпала. Точно так же остатком самостоятельной поэмы «Отбытие сыновей Эмери» считают последние восемь лесс «Отрочества Гильома», когда-то бывшие сюжетом более пространного произведения. Но здесь, видимо, произошло иначе, чем с «Осадой Оранжа». Когда-то поэма «большого цикла» «Отбытие сыновей Эмери» повествовала о судьбе всех семерых братьев и подготавливала посвященные им поэмы. Как часть «малого цикла» эта поэма была не очень нужна, поэтому все ее содержание легко уместилось в 303 стихотворных строках рукописи