Средневековые латинские новеллы XIII в. - [43]

После ухода юноши царь сказал своим друзьям: «Истинно клянусь вам, лучше мне никогда не случалось мыться, чем сегодня, благодаря любезности этого юноши, не знаю, кто он таков». И, взглянув на одного из слуг, говорит: «Узнай, кто будет этот юноша, который услужил мне!». Тот пошел следом за Аполлонием и увидел, что он одет в жалкий плащ. Слуга вернулся к царю и сказал: «Этот юноша потерпел кораблекрушение». Царь говорит; «Откуда ты это взял?». А слуга в ответ: «Хотя юноша не сказал ни слова, облик его свидетельствует обо всем». Царь говорит: «Беги скорее и скажи ему: "Царь зовет тебя на обед"». Аполлоний, когда услышал это, обрадовался и пошел вслед за слугой во дворец. Слуга входит первым и говорит царю: «Юноша, потерпевший кораблекрушение, здесь, но совестится из-за жалкой своей одежды войти». Тотчас же царь велит одеть Аполлония достойным образом и ввести в покой.

Взойдя в триклиний,[61] Аполлоний лег на отведенное ему напротив царского ложе;[62] подают закуску, а затем и обед. Аполлоний не угощается, как прочие гости, но, плача, не сводит глаз с золотой и серебряной посуды. Тут один из гостей говорит царю: «Если не ошибаюсь, юноша этот завидует твоему богатству». Царь говорит: «Ты напрасно подозреваешь его в худом – он не завидует моему богатству, но опечален своими великими потерями». И, приветливо взглянув на Аполлония, царь говорит: «Юноша, угощайся вместе с нами и уповай на то, что бог пошлет тебе лучшие дни!».

Пока он такими речами ободрял юношу, нежданно входит царская дочь, уже взрослая девушка, целует своего отца, а затем всех приглашенных друзей и обращается к отцу, говоря: «Добрый мой отец, кто тот юноша, который занимает почетное место против твоего и выглядит таким печальным?». Царь говорит: «О, сладчайшая дочь моя, этот юноша потерпел кораблекрушение и любезно услужил мне в гимнасии, за что я и позвал его на свой царский обед; кто же он будет, не знаю, но, если хочешь, расспроси его. Тебе подобает знать все, и, быть может, выслушав юношу, ты почувствуешь к нему сострадание».

Слыша это, девушка подходит к Аполлонию и говорит; «Друг мой, любезность – свидетельство благородного происхождения. Если тебе не слишком мучительно, назови мне свое имя и расскажи о перенесенных злоключениях». А он в ответ: «Если ты спрашиваешь о моем имени, оно утонуло в море, если о высоком происхождении – оно осталось в Тире». Девушка говорит: «Скажи яснее, чтобы мне было понятно!». Тогда Аполлоний называет ей свое имя и рассказывает все свои злоключения. Когда он кончил, из глаз его ручьем полились слезы. Царь увидел, что Аполлоний плачет, и говорит дочери: «Сладчайшая моя дочь, ты провинилась: спросив об имени и судьбе юноши, ты оживила его печаль. Потому тебе, сладчайшая моя дочь, подобает явить царскую свою милость человеку, который уже поведал тебе все». Девушка, узнав волю отца, оборотилась к юноше и говорит: «Ты наш гость, Аполлоний; не печалься, ибо отец мой богато оделит тебя». Аполлоний, вздохнув, скромно поблагодарил.

А царь сказал своей дочери: «Принеси лиру, чтобы песней украсить пир». Девушка велит подать ей лиру и начинает сладостно перебирать струны. Все ее хвалят и говорят: «Нельзя услышать лучшей и более усладительной игры». Один Аполлоний молчал. Царь говорит ему: «Аполлоний, ты поступаешь дурно. Все хвалят игру моей дочери; почему же один ты не одобряешь ее?». Аполлоний говорит: «Добрый царь, если позволишь, я скажу, что думаю. Дочь твоя не искушена в музыкальном искусстве и еще не овладела им. Прикажи дать мне лиру и сразу узнаешь, чего не знал». Царь говорит: «Аполлоний, я вижу, что ты искусен во всем». Аполлоний велит подать себе лиру и, вышел из триклиния, надевает на голову венок, и с лирою в руках возвращается назад и так сладостно играет перед лицом царя, что всем кажется, будто это не Аполлоний, а сам Аполлон. Сотрапезники царя говорят в один голос, что никогда прежде не видели и не слышали ничего лучшего.

Дочь же царя, внимая его игре и глядя на юношу, почувствовала к нему любовную склонность и говорит своему отцу: «О, отец, позволь мне одарить юношу, как мне будет угодно». Царь говорит: «Позволяю». «Учитель, прими по милости моего отца двести талантов золота, четыреста ливров[63] серебра, без счету одежд, двадцать слуг и десять служанок», – а слугам говорит: «Принесите все это». По слову царской дочери на глазах присутствующих друзей все было принесено в триклиний. После этого гости поднялись и покинули царский дворец. Аполлоний говорит: «Добрый царь, сострадающий страждующим, и ты, царевна, покровительница искусств и почитательница философии, прощайте!». И, оборотившись к слугам, которых даровала ему царская дочь, говорит: «Возьмите, слуги, то, что я получил в дар, и поищем себе пристанища».

Девушка, боясь, что лишится любимого, опечалилась и, глядя на отца, говорит: «Добрый царь и лучший из отцов, пусть Аполлоний уйдет от нас богатым человеком и дурные люди не отнимут у него наших даров». Тут царь велит сейчас же отвести Аполлонию покой, где бы он мог без помех отдохнуть. А девушка, горя любовью, провела беспокойную ночь, а наутро входит в отцову спальню. При виде ее царь говорит: «Что такое случилось, что против обыкновения ты так рано поднялась?». «Я потеряла покой, дражайший мой отец, и прошу, чтобы ты отдал меня в науку Аполлонию, дабы мне превзойти музыку и другие искусства». Царь обрадовался этим ее словам, приказал позвать к себе юношу и говорит ему: «Аполлоний, дочь моя горячо желает обучиться твоему искусству; потому прошу тебя передай ей все, что ты знаешь, а я щедро вознагражу тебя». Аполлоний в ответ: «Владыка, я готов служить вашей воле».