Средневековая еврейская философия - [11]
В своей теории познания Саадия-гаон вынужден указать место Откровения по сравнению с философским познанием, и придает им равное значение. Тем самым опять мы видим, что Саадия-гаон находится в курсе философских споров эпохи. Строго говоря, его теорию познания мог выдвинуть и мусульманский ученый, просто по той причине, что эта тема активно обсуждалась в философских кругах. Добавим ко всему сказанному: до сих пор исследователи не обнаружили аналогичного построения теории познания ни у одного мусульманского ученого, предшественника Саадии. Тем не менее они полагают, что у мусульман было нечто подобное.
Саадия примиряет две точки зрения, выдвигая теорию "двойной" (или дублирующей) истины даоъ длфемд. Означает это простую вещь: если правильно построить философское исследование, то результат его совпадет с правильно понятым Откровением. Это довольно интересный подход, который объявляет, по крайне мере теоретически, что наука (философия) и Откровения полностью равноправны.
При таком подходе возникает несколько важных вопросов: 1) Зачем нужна философия, если есть Откровение? 2) Зачем нужно Откровение, если есть философия? — ведь результат того и другого — один и тот же? Почему не обойтись одним, любым из двух путей. Причем острота данного вопроса подчеркивается тем, что оба пути угодны Богу.
Сам факт, что результат философского исследования должен совпасть с результатами правильно понятого Откровения, совершенно не очевиден и более того, он противоречит реальному положению дел в Средневековой (и не только Средневековой) философии. Достаточно много авторитетов иудаизма указывали на это и выступали против изучения философских трудов. В качестве примера приведем респонс 45 р. Ицхака бар-Шешет (шйб" щ) (1326, Барселона, главный раввин Сарагосы, а потом Валенсии. После погромов 1391 г. переехал в Алжир, где и умер в 1407 г. Один из основных авторитетов галахи, категорически не принимавший философию, равно как и мистическое учение иудаизма — Каббалу): "А их книги по естественным (читай: философским) наукам — не от Всевышнего это. Следует избегать их, ибо они пытаются искоренить два несущих столпа, на которых зиждется наша Тора, а именно в то, что мир сотворен <…> а, кроме того, они доказывают, что Всевышний не вмешивается в дела этого подлунного мира. И они пишут в своих книгах, что совершенное знание дает только (философское) исследование, а не Традиция. А мы, те кто знают истину из Традиции, считаем, что наша Тора совершена, мы получили ее непосредственно от Бога у горы Синай, она выше всего и все их исследования полный ноль и ничтожество по сравнению с ней. <…> Запрещено не только верить в то, что в них написано, но даже читать их".
На первый вопрос: "Зачем философия, если есть Откровение?" — Саадия дает два ответа:
1. Философское постижение необходимо даже при наличии Откровения потому как нам заповедано подкреплять веру знанием. То есть принять сказанное Торой как истину — это хорошо и правильно, но кроме того, что следует верить словам Торы, заповедано проверить и убедиться в том, что сказанное является истиной. В некотором смысле, здесь содержится оправдание интереса правоверного человека к философии — это не просто любопытство, а заповедное дело, мицва.
2. Второй ответ: "Знай, что ответить еретику" (Пиркей авот 2:17) — эта та самая внешняя причина, которая заставляет человека изучать философию. Понятно, что сказанное относится не только к ответам еретикам, но и к представителям других религий и т. д. Второй ответ Саадии в высокой степени повторяет причину возникновения Калама — (тех, кто говорит от имени Ислама) — диалог с другими религиями.
Следует обязательно отметить, что здесь Саадия-гаон вновь вторгается в спор двух мусульманских школ: Мутазилитов и аш-Шария. На вопрос: "Почему человек должен пытаться познать Бога?", мутазилиты и аш-Шария давали различные ответы. Ответ мутазилитов: Таково требование разума. Аш-Шария отвечает: такова заповедь Бога. В данном случае, мы видим, что первый ответ Саадии — "нам заповедано подкреплять веру знанием" — совпадает с мнением аш-Шария.
Второй же вопрос: Зачем Откровение при наличии философских методов познания истины? Здесь также несколько ответов. Для их понимания следует учесть, что Саадия весьма еврейский автор. Для него совершенно естественно, что истина — это не чисто умозрительное построение, не просто исследование ради удовлетворения собственной тяги к знаниям, а то, что заставляет человека вести себя правильно. То есть его волнует не столько знание, — что верно, что не верно — а то, что знание истины влечет верный образ жизни, иными словами истина — это исполнение заповедей Всевышнего. А потому незнание истины имеет крайне серьезные последствия в чисто практической плоскости. Иными словами, главное не знать истину, а "жить по истине".
А потому первый ответ на поставленный вопрос напрашивается сам собой: не все способны заниматься философскими исследованиями. Дети и простые люди к тому не способны, а, следовательно, им необходимо сразу дать истинный результат в ясном, доступном для них виде, что и делает Откровение свыше. То есть именно Откровение — является демократическим, то есть доступным всем, методом познания мира. К этому ответу примыкает второй, элитный ответ, смысл которого сводится к тому, что даже мудрецы достигают истины не сразу. Это длинный, тяжкий труд. Если бы не откровение, они бы долго жили без истины, или же, иначе говоря: жили бы не по истине. Чтобы снять эту проблему, Всевышний даровал нам Писание. Третий ответ примыкает ко второму, а именно Откровение позволяет исследователю понять, правильно ли он провел исследование, то есть Откровение является путеводными столбами на пути философских исследований (см. Пред. 6, стр. 27–28).
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
В книге рассматриваются жизненный путь и сочинения выдающегося английского материалиста XVII в. Томаса Гоббса.Автор знакомит с философской системой Гоббса и его социально-политическими взглядами, отмечает большой вклад мыслителя в критику религиозно-идеалистического мировоззрения.В приложении впервые на русском языке даются извлечения из произведения Гоббса «Бегемот».
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.