Среднесрочные сценарии государственной и корпоративной политики - [15]
Как известно, "спекулянты" - удобная цель для толпы, жаждущей найти и наказать виновных в неожиданных бедствиях. Так было в России в 20-е и 40-е годы, так обстоит дело в других странах: например, сегодня в Индонезии власти закрывают глаза, если не поощряют, погромы китайских кварталов, поскольку торговцы-китайцы представляются населению ответственными за развал потребительского рынка.
Развал потребительского рынка и перенасыщение импортеров рублевой массой будет иметь оборотной стороной, в условиях ускорения инфляции, дефицит наличных денежных средств на выплату зарплаты и долларизацию денежного обращения: качественные западные товары и предметы длительного пользования можно будет купить лишь за СКВ.
Это потребует от государства как повышения темпов денежной эмиссии, так и административных мер защиты российской денежной единицы от окончательного вытеснения валютой другого государства.
Государство окажется перед известной из опыта мобилизационной экономики дилеммой: либо рационировать потребление (вплоть до введения карточной системы): либо административно ограничивать цены и доходы с целью избежания излишнего давления потребительского спроса.
Вероятно, первоначальная "растерянность" госорганов перед потребительской паникой приведет к административной локализации и стихийному рационированию потребительских рынков на региональном уровне с попытками федерального правительства сдержать цены федеральных предприятий и рост доходов с помощью налоговых и иных неадминистративных мер. Неустойчивость такой ситуации задается степенью девальвации рубля, поскольку при неуправляемом и быстром обесценении национальной валюты никакие локальные меры не защищают потребительский рынок от быстрой деградации.
Таким образом, ключ к возможной неадминистративной стабилизации потребительского рынка находится у денежных властей: если и как только удастся стабилизировать курс рубля или хотя бы темпы его девальвации, тем самым удастся наладить механизм поступления импортных и российских товаров на оскудевшие рынки.
Если же девальвация окажется достаточно глубокой (2 и более раз), наиболее вероятен административный вариант защиты потребительского рынка с восстановлением централизованного импорта и централизованных закупок государством товаров на внутреннем рынке. А это уже включает далеко идущие механизмы самоформирования НМЭ: начиная от восстановления монополий внешней торговли и валютно-финансовых операций, заканчивая национализацией ключевых производителей, поставляющих продукцию на потребительские рынки.
1.5.3. Меры по стабилизации рынков производственных ресурсов
Дестабилизация не ограничится потребительским рынком, она быстро перекинется на ряд других, связанных межотраслевой цепочкой товарно-ресурсных рынков, вплоть до регионально сегментированных рынков рабочей силы. Эта цепная реакция распада рынков уже хорошо обкатана на примере неплатежей, которые представляют собой как бы микроэкономическую "репетицию" пришествия НМЭ.
Спираль монетарной инфляции, запущенная девальвацией рубля, раскручивается гораздо быстрее, чем традиционная спираль инфляции издержек: разрушительные последствия "ценового шока" 1992 года сказались через несколько недель после его начала и преодолевались несколько лет.
Конечно, потенциал девальвации ("инфляционный навес"), сложившийся в 1991 году в результате неконтролируемой эмиссии и полного "проедания" сбережений населения в Сбербанке (свыше 300 млрд. "старых" рублей) в 5-10 раз выше, чем нынешний потенциал, поскольку лишь 1/5 часть сбережений нынче население инвестировало через тот же Сбербанк в пирамиду ГКО (или около 100 млрд. "новых" рублей), однако и потенциал 1998 г. способен "раскрутить" не менее чем годовую спираль инфляции и окончательно "вымыть" из хозяйственного оборота те 20% расчетов "живыми деньгами", которые там остались после "либеральной семилетки".
Вместе с тем, девальвация "разрубает узел" накопленных неплатежей: взаимные долги предприятий и их долги государству обесцениваются.
В этих условиях, без продуманных и активных государственных мер по стабилизации рынков, предприятия окончательно перейдут на 100%-бартерные схемы, что еще более обострит проблему задолженности предприятий перед бюджетом и своим персоналом. Государство будет вынуждено восстановить прямой административный порядок изъятия части созданного предприятиями продукта в свой доход, включая деприватизацию собственности и управления.
Неэффективность пути прямой реставрации "административно-командной системы" с ее подсистемами страха, идеологии и т.п. очевидна не только либерально ориентированным "западникам", но и многим "крепким хозяйственникам" из недр советской системы.
В экономическом плане эта неэффективность выражается в формировании сверхутяжеленной ("самоедской") экономики, в которой 3/4 воспроизводства занимает подразделение "А" - "производство средств производства" (а в последнем 80% занимает А1 - "производство средств производства для производства средств производства"). Такая экономика в принципе замкнута на искусственно созданный спрос (госбюджет), а не на платежеспособный спрос конечных потребителей (домашних хозяйств), что предполагает значительные масштабы изъятия сбережений в инвестиции государства.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.