Среднего более не дано. Как выйти из эпохи великой стагнации - [92]

Я задаюсь вопросом, не является ли эта «угроза революцией» подменой возможности предложить какую-нибудь реалистичную реформу. Я часто слышу рассуждения представителей левых сил о том, что, если мы не «сделаем что-нибудь» для ликвидации неравенства доходов, граждане сами возьмутся за дело. В этих рассуждениях звучит смутный намек на возможность насильственных действий без собственно выражения их поддержки (или осуждения). Высказывающиеся в подобном ключе не желают, чтобы их слова звучали так, будто они признают насилие, но при этом жаждут риторического преимущества, которое дает оперирование данной угрозой, представляемой в качестве вселенского наказания за неприемлемое неравенство. Простой вопрос: а могли бы высказывающиеся в подобном ключе лица, если они так боятся взрыва насильственных действий, уверять своих сограждан в том, что им не стоит бояться этого неравенства? Думаю, что нет, и принимаю это в качестве показателя того, что предсказания насилия способны рассказать нам больше о самих предсказателях, чем собственно о вероятных путях развития американского общества в будущем. Неравенство может быть чревато негативными последствиями, и мы, скорее всего, не избежим их, однако подобные предсказания длительных и значимых социальных волнений представляют собой одни из хуже всего продуманных и хуже всего подкрепленных фактами, но имеющих широкое хождение аргументов.

Более обоснованным предположением является то, что американцы станут более консервативными, как в политическом, так и буквальном смысле этого слова. Они будут больше озабочены низкими налогами или их снижением, а то, что налоги трудно удерживать на низком уровне все время — это уже будет не их забота. Будут хотеть, чтобы им обещали что-нибудь, не требуя ничего взамен. Будут в большей степени озабочены построением соседских общин и укреплением связей между их членами — в качестве средства защиты от экономических рисков. В отличие от предсказываемого разрушения общественных устоев, данные тенденции уже проявляются в сегодняшней Америке.

Одновременно с этим мы станем свидетелями ожесточенных споров, усиливающейся поляризации мнений в конгрессе и самых неприглядных сторон политических войн. Снижение роли традиционных СМИ и возможность обсуждать вопросы на пространствах Всемирной сети приведут к росту политических пристрастий и еще большему очернительству противников. Все это может напоминать клеветнические кампании, развернувшиеся в газетах во времена президента Джексона, или беспрерывное нагнетание скандалов и слухов, свойственное большей части политической истории США. Относительно умеренные в своих высказываниях ведущие СМИ 50-х и 60-х гг. прошлого века стоят здесь особняком, и полемика уже возвращается к своим историческим нормам.

Реформирование порядка финансирования избирательных кампаний поставило партии, политиков и сами кампании в еще большую зависимость от партийной базы и спонсоров, придерживающихся относительно крайних взглядов. Это парализовало деятельность конгресса, однако нам не стоит путать ожесточенность полемики с лежащими в ее основе настроениями американского избирателя. Американские избиратели по большей части придерживаются достаточно умеренных взглядов, они разочарованы как в демократах, так и в республиканцах и ждут не дождутся появления третьей силы, способной наконец-то «сделать что-нибудь стоящее» или «объединить нацию». Это не те настроения, что ведут к революционным потрясениям, и в них нет ничего сколько-нибудь необычного, чтобы говорить о них на телевидении, радио или в политических блогах. Наиболее вероятным победителем в политической жизни Америки будущего выглядит довольно малопривлекательная коалиция подобных умеренных сил, пенсионеров и части элиты, ориентированной главным образом на сохранение существующего положения вещей.

Думаю, следует обратиться к тому, что происходит — в политическом плане — в тех частях Соединенных Штатов, где уровень доходов населения практически не растет. Политический консерватизм находит самую благодатную почву в наиболее бедных, экономически неблагополучных штатах, отличающихся невысоким уровнем образования населения, большую часть экономически активного населения в которых составляют рабочие. Если вы в этом сомневаетесь, знайте, что согласно опросам населения по состоянию на 2011 г. наиболее консервативными в политическом отношении штатами являются Миссисипи, Айдахо, Юта, Арканзас, Южная Каролина, Северная Дакота, Луизиана и Южная Дакота. Как сказал Ричард Флорида: «Консерватизм во все большей и большей степени превращается в идеологию малообеспеченных слоев населения».

Перечисленные штаты превратились в форпосты Движения чаепития. Вы не встретите электорат данных штатов на передовой борьбе за прогрессивное налогообложение или идеи политического деятеля либерального толка Джорджа Макговерна. Население с наиболее либеральными взглядами — это жители городов и пригородов из числа высокооплачиваемых специалистов. Место, где проживаю я,— округ Фэрфакс, Вирджиния — в начале 1980-х гг., когда я только поселился здесь, отличался сильными настроениями консервативного толка. Избиратели округа выказывали твердую поддержку консерваторам и республиканцам или придерживающимся консервативных взглядов демократам. Округ отличался довольно высоким уровнем дохода населения, но в качестве бастиона богачей не рассматривался. Не редкостью в нем были и бедные районы. Сегодня, по состоянию на 2012 год, округ Фэрфакс является богатейшим округом Соединенных Штатов по показателям дохода на душу населения. Он оказал значительную поддержку Бараку Обаме на выборах 2008 и 2012 г., и большинство его избирателей поддерживает демократов, а не республиканцев, хотя сам округ еще не подвержен более радикальным проявлениям левых настроений, свойственных, скажем, городу Беркли, Калифорния.