Среднего более не дано. Как выйти из эпохи великой стагнации - [50]

Однако если рассматривать взаимодействие между человеком и машиной с точки зрения выгоды, то тест Тьюринга выглядит баловством, а не фундаментальным стандартом наличия или отсутствия интеллекта. Какова польза от прохождения теста Тьюринга?

Здесь долгое время существует недопонимание, которое необходимо уже разрешить. Тьюринг никогда не считал, что, если машина способна имитировать человека, значит, машина обладает интеллектом. Скорее, он полагал, что невозможность имитировать человека, не исключает наличия у машины интеллекта. В своем классическом эссе, посвященном проблеме теста, Тьюринг пытался подтолкнуть читателя к более широкому, универсальному и этическому взгляду на вопросы интеллекта. Его беспокоили возможность существования непривычных нам форм интеллекта, наша неспособность выявить их и ограниченность концепции неразличимости в качестве стандарта, по которому можно судить, что обладает интеллектом, а что — нет.

Во втором разделе своей работы Тьюринг напрямую задается вопросом, следует ли рассматривать способность имитации в качестве стандарта наличия интеллекта. Им рассматривается способность человека имитировать машину, а не наоборот. Естественно, ответ здесь отрицательный, особенно в том, что касается наших арифметических способностей. Тем не менее очевидно, что человек думает и способен думать подобно вычислительной машине (например, категориями шахматных задач). Но главное в том, что Тьюринг предупреждает, что имитация не может служить фундаментальным стандартом или показателем наличия интеллекта.

Изучение жизни Тьюринга позволяет по-новому взглянуть на то, что именно означает задуманный им тест. Тьюринг был гомосексуалистом. Он был подвергнут преследованиям за свои сексуальные пристрастия и химической кастрации, что довело его до самоубийства. В традиционном британском обществе своего времени он оказался неспособным постоянно «выдавать себя» за человека гетеросексуальной ориентации. Интересно, что второй абзац знаменитой публикации Тьюринга начинается с вопроса о том, может ли мужчина или женщина успешно выдавать себя за представителя противоположного пола в письменном общении. Вопрос о способности «выдавать себя» за другого имел самое непосредственное значение для самого Тьюринга, а в более узком личностном плане был синонимом способности быть кем-то другим.

Кроме того, некоторые полагают, что Тьюринг страдал аутизмом и синдромом Аспергера, что позволяет говорить о том, что его разум сильно отличался от разума большинства людей, с которыми ему приходилось общаться. Сам Тьюринг об этих формах неврологического развития, вероятно, и не подозревал (они еще не получили известности в то время, когда он жил), однако, взрослея, он, конечно, осознавал, что сильно отличается от других. В государственной школе на него смотрели как на «до смешного отстающего ученика» с «самым ужасным» почерком, и считалось, что он «непременно будет проблемой для любой школы или коллектива». Независимо от того, страдал ли он в действительности аутизмом или нет, письменные свидетельства других людей позволяют говорить о том, что он думал и действовал крайне нестандартным образом. Тьюрингу не удалось имитировать представителей типичного британского общества. Он это понимал и крайне остро и болезненно переживал.

Тьюринг не заостряет на этом внимание, но многие люди, зрелые и обладающие достаточным интеллектом, не смогли бы пройти проверку, называемую нами тестом Тьюринга. Это относится и ко многим людям, способным показать хорошие результаты в тестах на определение коэффициента интеллекта и прочих традиционных методах оценки интеллекта. Примером здесь могут служить и люди, страдающие аутизмом или другими нестандартными формами неврологического развития. Так, аутист может не справиться с предполагаемым стандартным социальным контекстом, стоящим за многими вопросами тестов. Тем, кто оценивает результаты тестов, может показаться, что многие из ответов аутистов сделаны невпопад, поэтому велика вероятность того, что аути-сты, которым свойственны нестандартные методы обработки информации, неспособны будут пройти проверку на имитацию или тест Тьюринга.

Неспособность имитации служить в качестве когнитивного стандарта применима не только к аутистам. Во время тестов, проводившихся на фестивале Techniche-2011 в Индии, только 63,3% зрителей смогли выявить участвующих в диалогах людей. Так что эти участники диалогов «делали не так»? Как только принадлежность участников разговора к человеческому роду подвергается сомнению, мы принимаемся критиковать их, понимаем вдруг, как сильно они отличаются от нас, и начинаем задаваться вопросом, а действительно ли они — люди? Что стоит за этим смешным ответом — забавный ли это каламбур или просто ошибка программы? То, каким диалог представляется вам, зависит от исходных предположений, с позиций которых вы и оцениваете его.

Интересно посмотреть, как именно Cleverbot убедил многих людей в том, что он — человек. Он не старается отвечать логически на каждый вопрос или провести правильный синтаксический разбор каждого предложения своего собеседника-человека. Вместо этого он выбирает подражание той непоследовательной и слегка ненормальной манере, в которой способны общаться люди, — или подражание мастеру пикапа, который пытается поразить молодую красавицу своим добродушным стебом, — в качестве стратегии, которая должна помочь ему выдать себя за человека. Ниже приведен отрывок одного из диалогов: