Средиземноморье глазами востоковеда - [4]

О многообразии этих традиций, хозяйственных, дипломатических и прочих связей, в том числе в области искусства, свидетельствует и расположенный рядом с храмом-музеем Айя София дворец-музей Топкапы. Это бывшая (до 1839 г.) резиденция султанов и довольно яркий памятник турецкого зодчества и его трансформаций на протяжении почти четырех веков: выстроенный в 1464–1478 гг, дворец впоследствии (вплоть до 1817 г.) постоянно расширялся, достраивался и перестраивался. Византийские, турецкие, арабские, персидские и прочие мотивы вносились в архитектуру Топкапы несколько стихийно, в зависимости от воли султанов и, как правило, в связи со знаменательными событиями их царствований. Вследствие этого дворец представляет собой довольно хаотичное нагромождение строительных форм разных эпох, происхождения и ценности. Здесь султаны объявляли войну и мир, принимали послов, назначали и смещали визирей, судили и казнили непокорных.

Теперь здесь оружейная палата и несколько больших экспозиций, фактически самостоятельных музеев. Через просторный, со свежей травой и стройными чинарами внутренний двор, проходим направо, в бывшие султанские кухни, где ныне разместилась выставка китайского. японского и европейского фарфора, а также турецкой посуды из меди и стекла. Посуды много: только свыше 10 тыс. предметов — ваз, тарелок, чашек и др. — из китайского фарфора (да изделий из японского или саксонского, пожалуй, не меньше). Ведь в обычные дни в султанской кухне готовили на 5 тыс. человек, а в праздники — на 15 тыс. Проходя под тенистой аркадой в другие залы дворца, осматриваем оружие (особенно запоминаются богато украшенные кинжалы и сабли) и различные драгоценности из султанской казны (в Османской империи наряду с государственной была личная казна султана, которая в отличие от первой никогда не пустовала), личные одеяния и украшения султанов, их троны. Об одном из них, золоченом, с изумрудами и жемчугами по красной эмали, ходила легенда, что он был захвачен султаном Селимом Явузом у персидского шаха Исмаила. Последние же исследования, по словам хранителя музея Кемаля Чыга, доказали, что этот трон был захвачен в Индии персидским шахом Надиром у делийских султанов Тимуридов и в 1746 г. подарен турецкому султану Махмуду I (Надир-шах, будучи тюркского происхождения, желал прекращения вечных турецко-персидских войн).

Сокровища Топкапы можно перечислять без конца: здесь и знаменитый бриллиант «Кашыкчи» в 86 карат, нс менее известный меч «Топкапы», украшенный бриллиантами, индийская статуэтка курильщика под балдахином (вся из жемчуга), золоченые короны и т. д. Особый интерес представляют ордена, которые носили султаны: турецкие, русские, австрийские, французские, а также различных итальянских и германских государств.

В старом Стамбуле почти все достопримечательности — рядом. Главный вход в Топкапы — Баб-и хумаюн (императорские ворота) — справа от древних стен храма Айя София. Из окна одного из залов дворца — прекрасный вид на Босфор и бухту Золотой Рог. По выезде из Топкапы нас ждет еще одно напоминание о древности Стамбула, о том времени, когда он был еще не столицей ислама, а первым городом христианства.

Недалеко от храма Айя София — подземное водохранилище Йеребатан (от тур. «йеребатан сарай» — «Провалившийся под землю дворец»). Это огромное подземелье со множеством (более 300) высоких колонн, завершающихся сводами кирпичных арок, и с поблескивающей в полутьме водой. Выстроенное, как и храм Айя София, при императоре Юстиниане, водохранилище называется также «цистерна Базилики» (в городе есть и другие цистерны византийского и римского времени). Эта и прочие сохранившиеся цистерны имели огромное значение в древности, да и в средние века, во время осады города. Во всяком случае, ныне их демонстрируют туристам (Йеребатан нам показывали как «водопровод Юстиниана»), Они считаются интересными и в некоторых случаях даже выдающимися памятниками византийской эпохи. И все же от йеребатана остается несколько тяжелое впечатление, как от всякого сооружения, исполненного мрачного величия.

Вообще впечатления от осмотра города довольно разнородны и не сразу складываются в целостную картину. Возможно, что вначале мы находились немного под влиянием всего прочитанного об этом удивительном городе. «Стамбул, — писал С. Л. Утченко, — бесспорно не европейский город, это ясно. Но он не похож и на город восточный»[2]. Согласиться с этим утверждением можно лишь с одной поправкой: Стамбул, скорее, соединяет в своем облике черты восточного и европейского города. Недаром Маркс называл этот город золотым мостом между Востоком и Западом[3]. Естественно, он как бы не тот и не другой, оба сцазу. Он воплощает взаимопроникновение Европы и Востока. Сделав этот вывод, воспринимать город и оценивать его по достоинству гораздо легче.

Полувосточный, полуевропейский, Стамбул с первого же взгляда поражает сочетанием обликов разных эпох и особенностей архитектуры различных стилей, способностью Интегрировать, усваивать, переваривать нее то, что дали ему столь непохожие друг на друга периоды его истории, обитавшие на его территории жиголо, сталкивавшиеся и перекрещивавшиеся здесь культурные и политические влияния, национальные и художественные формы.