Среди волков - [55]

Девон. Я должна позвонить Девону.

И Чейзу.

Чейз!

Внезапно воздух вокруг меня потеплел, а комната стала очень маленькой. У меня перехватило дыхание, и желудок рухнул вниз, как будто в кишках задвижку открыли.

Если Эли выполнит то, что сказала, если мы уедем, я его потеряю.

Брин!

Его голос в моей голове успокоил меня, несмотря на то что мое разумное «я» несло всякий вздор, разъясняя, что последнее, о чем я должна была заботиться, когда вся моя жизнь ускользала у меня из-под ног, был какой-то мальчишка, которого я видела ровно два раза.

Я здесь, беззвучно ответила я. Я пришла в себя. И Эли хочет увезти меня.

Чейз ответил не сразу, и на мгновение мне показалось, что он пропал. Но затем, очень медленно, из его сознания в мое начали переплывать образы. Они танцевали где-то на самых дальних его краях и, словно бабочки, вспархивали и улетали прочь, едва я пыталась схватить их.

Это Чейз их забирал.

Крепко сжав губы, я представила связь между нами и сильно потянула за нее. Пока я росла, тягаться силами с другими ребятами из нашей Стаи мне было бесполезно, но в перетягивании каната я могла за себя постоять — веревку из рук я никогда не выпускала. Как только я хваталась за эту самую веревку, вырвать ее обратно можно было только у меня мертвой. Даже когда меня перетягивали через линию, я не прекращала борьбу.

Так что у Чейза шансов не было.

Образы мелькали у меня в мозгу, и я могла достаточно долго в них вглядываться, так что в моем сознании наконец сформировалась целостная картина.

Прутья решетки.

Сталь.

Клетка, так я поняла. Они заперли его в клетку. Я оскалилась от ярости. Разве они не понимают, как это ужасно — быть запертым в клетке. Я чувствовала, как Чейз мечется по ней туда-сюда.

Ему хотелось выйти наружу.

Я не позволю им делать это с тобой.

Ничего, сказал он в ответ. Если я смогу выбраться отсюда, я выберусь.

Долгое молчание.

Они выпустят меня, когда ты уедешь.

И тут на меня накатило — и стало все сразу понятно и легко от этого. Чейз не был наказан. Обры засадили его в клетку не из-за того, что он проявил неповиновение. Чейз сидел в ней, потому что уезжала я, и, неизвестно по какой причине, обры не хотели, чтобы он попытался остановить меня.

Еще один смутный образ — наполовину завершенная мысль, и Чейз очень не хотел, чтобы я ее услышала.

— Эли.

Я произнесла это имя вслух, и мне все стало очень, очень ясно. Эли попросила посадить Чейза в клетку, и обры согласились. Будь у меня все в порядке с головой, я бы, наверно, заинтересовалась, чем на самом деле Эли заставили пожертвовать, чтобы получить взамен обещание выполнить ее просьбу и уж тем более разрешение уехать. Но я была слишком сердита, чтобы думать о чем-нибудь, кроме одного, ведь, несмотря на все крики и стоны Эли по поводу того, как Стая поступила со мной, именно по ее просьбе обры обходились с Чейзом как с животным.

Я не могла позволить Эли делать это. Просто не могла. На самом деле я вообще не позволю ей ничего сделать. Ноги моей не будет в той машине, и заставить она меня не сможет. Скорее снег в июле выпадет, чем я позволю ей поступить по-своему со мной. И с ним.

И с Кейси. И с близнецами.

Она ничего не сделает.

Никогда!

Глава ШЕСТНАДЦАТАЯ

— Я бы сказала, что ты не можешь злиться на меня вечно, но у меня такое чувство, что ты воспринимаешь это как вызов.

Ровно два часа спустя после произнесенной мною клятвы, что только через мой труп Эли сумеет уехать вместе со мной и близнецами, я сидела на переднем сиденье, вполне себе живая и уж совсем никак не истекающая кровью. Последнюю сотню миль я изводила Эли молчанием, хотя толку от этого не было абсолютно никакого.

Где-то в глубине души я понимала, почему она это делала. Если бы Эли не была столь решительной по отношению ко мне, я бы, наверное, возненавидела и Стаю, и Каллума. Но это «если бы» можно было оставить до лучших времен. Прямо сейчас я еще могла справиться со своей злостью на Эли, но не была уверена, что смогу справиться потом. Я не собиралась рисковать из-за того, что бурлящий водоворот эмоций, затаившийся в моей душе, вдруг вырвался наружу. Сдаваться я не собиралась. Ни здесь, в машине. Ни в Монтане, когда мы туда приедем. Вообще нигде.

— Ты сама бы сделала то же самое, — сказала Эли. — Если бы что-то случилось со мной, а ты бы отвечала за Кети, ты бы сделала то же самое, если бы Стая настроилась на нее.

— Заткнись, — нарушила я молчание.

— Я это делаю, и я не жалею, что делаю это, — усмехнулась Эли. — Так что можешь жить с этим и дальше, малышка.

— Ты даже не спросила меня, чего я хочу, — бросила я в ответ. — Что бы ни случилось, это случилось со мной. — Конечно, плохо было то, что Каллум возложил на себя право решать, что я могла и чего не могла знать относительно той ночи, про которую-нельзя-говорить. И я не собиралась позволять Эли забрать у меня еще и право распоряжаться своей дальнейшей жизнью. — Я — та, которую они избили. Я — та, которая истекала кровью. И это я — та самая, чье тело так покрыто шрамами, что теперь я вполне могу откликаться на прозвище Штопаная. И именно я должна была смотреть, как Каллум…

Я смолкла. Не хотелось заходить так далеко.