Среди волков - [26]

Так, по крайней мере, я тогда думала.

— Как только я сочту, что ты готова к посещению… или посещениям, последовательность и количество которых будут мной установлены, я выберу трех членов стаи, которые будут сопровождать тебя.

Сопровождать… или охранять? Это было так похоже на Каллума — настаивать на том, чтобы я сдохла на тренировках, отрабатывая защитные удары, которыми он даже не намеревался позволять мне пользоваться.

— Ты не встретишься с Чейзом, если при этой встрече не будут присутствовать по меньшей мере три члена Стаи, и на всем протяжении встречи ты будешь подчиняться им во всем.

Подчиняться. Я ненавидела это слово. Я ненавидела все, что оно выражало, и в тот момент я ненавидела Каллума за то, что он навязывал его мне. От одной мысли о том, что трое наугад выбранных обров будут диктовать мне, что делать, а я буду подчиняться им во всем беспрекословно, мне захотелось заблевать все вокруг.

— Ты выберешь членов Стаи, которым я должна буду подчиняться, — сказала я, по-новому сформулировав произнесенные им слова.

Каллум не ответил на вопрос, прозвучавший в моем голосе, и не сказал ничего, что могло бы смягчить мою неприязнь. Вместо этого он просто стоял там и смотрел на меня с другой стороны невидимой стены, разделявшей нас.

— Я согласна с твоим условием, альфа, — сказала я, еле выдавливая из себя слова.

— Мое следующее условие… — начал Каллум и посмотрел на меня очень серьезно. — Наверное, оно тебе не понравится, Брин, девочка моя.

Ну вот! Быть «Брин, девочка моя» было во много раз хуже, чем быть Бронвин. Когда я была Бронвин, это значило, что я попала в беду, но когда я была «Брин, девочка моя» — это значило, что Каллум прикрыл меня от, возможно, смертельного удара. В последний раз это было тогда, когда кто-то из Стаи случайно сожрал раненого кролика, которого я выходила и вернула к жизни.

Я ждала, когда Каллум скажет что-нибудь еще, стараясь своим видом не показать, какое впечатление его слова произвели на меня.

— На время действия разрешения, — продолжил Каллум, и я поняла, что это значило — с начала моих интенсивных тренировок и до окончания моей последней встречи с Чейзом, — ты признаешь стаю. Связь с ней, — уточнил он.

Принятие меня в стаю — Каллум предпринимал кое-какие шаги по легализации меня в мире людей — это значило гораздо больше, чем просто слова, написанные на листе бумаги. Я пахла Стаей. Я жила так, как жила Стая. И если бы я это себе позволила, я бы чувствовала себя Стаей. Я была бы связана с ними так же, как каждый из них был связан друг с другом — сверхъестественно, физически, инстинктивно.

Я выругалась. Каллум ждал.

Он думал, что я отступлю. Он не мог вообразить, что ради того, чтобы увидеть Чейза, я откажусь от самой себя — и только себя — на какое угодно время. Каллум не понимал того, что мне было неинтересно встретиться с Чейзом-мальчишкой или даже Чейзом-оборотнем. Мне нужно было встретиться с Чейзом-преследуемым. Мне это было нужно, потому что без этого я не могла стать несовершенной.

Мне нужны были мои воспоминания. Мне хотелось знать, как это было у Чейза, чтобы я могла понять, как это могло бы быть у меня. И еще мне нужно было знать, есть ли Бешеный на нашей территории. Потому что, если он был, единственной возможностью для меня когда-нибудь на самом деле стать самой собой станет возможность узнать, что он мертв и что он заплатил за то, что сделал с Чейзом. Как кто-то однажды сделал с моей семьей.

Чейз выжил. Мои родители — нет.

— Я согласна с этим условием, альфа.

Каллум вздрогнул — это было заметно. И если это было продолжением борьбы между нами, я могла чувствовать себя победительницей.

— Хорошо. — Каллум не предполагал, что все зайдет так далеко. А может быть, и предполагал, но просто очень надеялся на другой исход.

— Мое предпоследнее условие — для того чтобы это взаимодействие приобрело официальный статус, ты примешь мои условия на глазах у всей Стаи на нашей встрече при лунном свете, сегодня вечером.

— Я согласна.

— Я еще не закончил, Брин. Ты должна будешь остаться на переключение. И ты будешь должна бежать вместе со всей Стаей.

Люди не бегали вместе со стаей.

— Ведь ты понимаешь, что это требование не совсем нормальное, так ведь? — спросила я.

Обры охраняли свой дар, когда переключались. Почти всегда.

— Я буду держать Стаю под контролем, Брин. Ты не можешь встречаться с этим мальчишкой, если будешь бояться его. Я работал с ним почти каждый день, и его самоконтроль быстро прогрессирует. Но он еще слишком молод, чтобы сдержаться, когда почует твой страх. Сегодня ночью ты побежишь вместе со всей Стаей, и ты будешь продолжать делать это до тех нор, пока связь не укрепится настолько, что не останется места твоему страху.

Я, конечно, слышала о психиатрах, которые, излечивая фобии своих пациентов, заставляли людей совать руку в змеиные ямы, но это было совсем уж нелепо.

— Эта связь защитит тебя, Брин. Как только ты обнаружишь ее, никто другой больше не станет смотреть на тебя как на человека. Ты — часть Стаи, и ты будешь бежать со Стаей. — Каллум улыбнулся, и его губы поползли вверх — так, самую малость. — Думаю, тебе это понравится, если ты только не вернешься, чтобы убить меня за это.