Среди тайн и чудес - [5]

Шрифт
Интервал

«Уже давно, — рассказывает Эренберг, — стоял я ночью на страже в полном вооружении, среди страшного мертвого безмолвия безжизненной пустыни. Слышно было лишь фырканье верблюдов, пережевывающих свою жвачку, да тяжелое дыхание моих спящих спутников. Только эти звуки, раздававшиеся среди ночной тишины и темноты, говорили мне, что еще есть какая-то жизнь около меня. Всюду царила темень безлунной пустынной ночи, какая никогда не бывает в наших краях. Лишь изредка она прояснялась на мгновение одними падающими звездами.

Я невольно вслушивался в мертвенную тишину. Не помню как, но вдруг меня внезапно встревожил очень странный шелест, который тихо пронесся около меня по песку пустыни. Тотчас же я схватился за свое двуствольное ружье, тщательно осмотрел его и сделал несколько шагов к тому месту, где слышался шорох.

Тотчас же все смолкло.

Я отлично знал, что бедуины часто производят свои набеги, подползая, как змеи. Неужели это они? Я уже хотел будить моих спутников, поднять тревогу. Но вдруг снова послышался прежний шелест, и к тому же в различных направлениях, и даже очень недалеко от того места, где я стоял. Я быстро направился туда, где раздавался шорох; я напрягал все свое зрение, чтобы проникнуть в темноту. И что же? Мимо меня по песку катились, казалось без всякой видимой причины, какие-то шарики около сантиметра величиной; я поднял несколько таких шариков и увидел, что они скатаны из влажного песка. При свете принесенного фонаря под каждым таким шариком я нашел большого черного жука, который весьма быстро катил скомканную в шарик песчаную массу».

То был самый обыкновенный жук (Aleuchus sacer), порода этих жуков весьма распространена в африканской пустыне. (Рис. 4.)


Рис. 4. Священные жуки


Древние египтяне называли этого жука «священным» и уподобляли его божеству, которое держит в своих руках весь мир, подобно тому как священный жук держит своими лапками круглый комок песку. Изображения священных жуков весьма часто встречаются на стенах развалин древнеегипетских храмов; печати древних фараонов тоже имели вид священного жука.

Из рассказа Эренберга видно, что иной раз и жук может взбудоражить всю душу даже очень храброго человека. А о пылком воображении обитателя пустыни и говорить нечего; оно вспыхивает, как порох, и человеку кажется, что какие-то таинственные силы — тут же, около него, и вмешиваются в его дела. Чувство было возбуждено, и под его влиянием разум не мог действовать правильно. И человек потерял способность, а значит, и всякую возможность отличать то, что есть в действительности, от того, что кажется.

Чувство страха рисовало Эренбергу различные, хотя и естественные, но несуществующие видения; чувство страха нашептывало ему о бедуинах, о врагах, подползающих, как змеи. Но одно дело — фантазия, чувство, игра воображения и совсем другое дело — разум и исследование. Исследование, разумно сделанное, показало вместо бедуинов… жука!

Как люди видят то, чего нет

Под влиянием страха и удивления человек вполне искренне может искажать самые обыкновенные события.

Вот что рассказывает, например, некий голландец, Гаафнер, об одном событии во время его путешествия на остров Цейлон в 1787 году.

«Во время моего путешествия пешком в конце дождливого времени года мне пришлось сделать очень трудный переход сквозь почти непроходимый пояс лесов, который на Цейлоне окружает внутреннюю гористую часть острова. Один-одинешенек, усталый и истощенный, я добрался до дикой, изрытой расселинами, совсем обнаженной горы Бакаул и расположился на ночлег под одним выступом скалы.

Вдруг около полуночи я услышал как бы отдаленный лай собак. Казалось, он выходил из тех гор, которые находились как раз напротив горы Бакаул. Немного погодя таинственные звуки повторились. Они отозвались здесь и там, и все сильнее и сильнее. Они вдруг раздались недалеко от меня, сзади той скалы, под которой я сидел. Я явственно слышал, как будто многие человеческие голоса болтали и хохотали во все горло. Звуки эти попеременно то приближались и удалялись, то появлялись и исчезали, раздавались то вблизи, то вдали, и так в течение нескольких минут. Вот, чудилось мне, они спустились с обнаженных горных вершин вниз, но вслед за тем они слышались из-под земли. Я вскочил и стал прислушиваться. Снова все затихло, замерло. Затем голоса пронеслись со страшной быстротой по воздуху и отразились эхом в соседних горах. Я стал прислушиваться с еще большим напряжением.

Вдруг прямо за скалою, за которою я укрылся, раздался такой раздирающий крик, что едва не лопнула барабанная перепонка в моем ухе. Я бросился вне себя из моего убежища. А позади меня будто бы грянула тысяча визгливых голосов, до такой степени фальшивых, странных, неслыханных, что, опомнившись наконец, я не придумал ничего лучшего, как заткнуть уши пальцами и броситься назад под навес скалы. Уже давно затихли эти страшные звуки, но они все еще дрожали в моей встревоженной душе, даже когда наступила вокруг прежняя страшная тишина. Она лишь изредка нарушалась грохотом обломков, которые, оторвавшись от скал, катились по скату горы в бездну пропасти…»


Еще от автора Николай Александрович Рубакин
«Воля Аллаха», или Абдул, Абдул и ещё Абдул

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Как заниматься самообразованием

Н. А. Рубакин был видным методистом в вопросах самообразования. В настоящий сборник включены наиболее интересные и поныне сохраняющие свое назначение его высказывания о самообразовании.При составлении сборника были использованы основные труды Н. А. Рубакина по теории и практике самообразования: «Среди книг», «Письма к читателям о самообразовании», «Практика самообразования», «Как и с какой целью читать книги», «О сбережении сил и времени в деле самообразования», «Вперед и вверх!».Высказывания Н. А. Рубакина систематизированы в сборнике по разделам: «Что такое образованный человек», «Самообразование и личные особенности читателя», «Как читать книги», «О чтении художественной литературы» — и приводятся в сокращенном виде.Сборник предназначается для широкого круга читателей.


Рекомендуем почитать
Князь Евгений Николаевич Трубецкой – философ, богослов, христианин

Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.


Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?

Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.


История инженерного дела. Важнейшие технические достижения с древних времен до ХХ столетия

Настоящая книга представляет собой интереснейший обзор развития инженерного искусства в истории западной цивилизации от истоков до двадцатого века. Авторы делают акцент на достижения, которые, по их мнению, являются наиболее важными и оказали наибольшее влияние на развитие человеческой цивилизации, приводя великолепные примеры шедевров творческой инженерной мысли. Это висячие сады Вавилона; строительство египетских пирамид и храмов; хитроумные механизмы Архимеда; сложнейшие конструкции трубопроводов и мостов; тоннелей, проложенных в горах и прорытых под водой; каналов; пароходов; локомотивов – словом, все то, что требует обширных технических знаний, опыта и смелости.


Лес. Как устроена лесная экосистема

Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.


Поляки в Западной Сибири в конце XIX – первой четверти XX века

Книга посвящена истории польской диаспоры в Западной Сибири в один из переломных периодов истории страны. Автором проанализированы основные подходы к изучению польской диаспоры в Сибири. Работа представляет собой комплексное исследование истории польской диаспоры в Западной Сибири, основанное на материалах большого числа источников. Исследуются история миграций поляков в Сибирь, состав польской диаспоры и вклад поляков в развитие края. Особое внимание уделено вкладу поляков в развитие предпринимательства.


Социальное общение и демократия. Ассоциации и гражданское общество в транснациональной перспективе, 1750-1914

Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.