Среди песчаных холмов - [26]

Макки захихикала. Мелисса, ожидавшая на улице, вздохнула с облегчением, и вся троица вернулась на ферму ко второму завтраку, как раз в ту минуту, когда Мэтт переходил дорогу на их пути. Он подождал, пока Эмма припаркует фургон у задней двери дома.

– Бакалея?

– Бакалея и девочки, – сказала Эмма. – Все домашние в безопасности и добром здравии, а я заблудилась лишь один раз.

Он улыбнулся своей притягательной улыбкой:

– Как вы умудрились заблудиться в Блиндоне? Она вышла из машины и пожала плечами:

– Я плохо ориентируюсь в пространстве.

Девочки высыпали из фургона и кинулись к отцу, освободив Эмме доступ к сумкам, сваленным на дне кузова.

– Я помогу вам. – Он подошел и схватил несколько бумажных пакетов с покупками, Эмма взяла два других и направилась к задней двери дома. – Макки, держи дверь, – распорядился отец девочек. – Мел, найди сумку полегче и неси сюда.

– Вы ждали второго завтрака? – спросила она, проследовав за ним на кухню. – Макки сказала, что ей нравятся сэндвичи с сыром, поэтому я подумала, что приготовлю…

– Я уже ел, спасибо.

Мэтт сгрузил пакеты на кухонный стол и ушел за остальными, а она стала заглядывать в пакеты в поисках сыра, купленного для второго завтрака. Он вернулся с очередной поклажей в руках.

– Ну, вот и все. – Он выложил груз на стол и повернулся к Эмме: – Похоже, вы собираетесь готовить.

– Попытаюсь.

Мэтт кивнул:

– Я ценю ваше усердие.

– Цените?

– Да.

Макки вытянула руки, чтобы обнять его. Он подхватил ее, и малышка проворно обвила ручки вокруг его шеи и поцеловала в щеку.

– Вы так ласковы с ней, – прошептала Эмма, не скрывая своего удивления.

– А почему бы мне не быть ласковым? – Он немного нахмурился. – Я ее отец.

– Я не хотела вас обидеть, – сказала она, радуясь возможности отвести от него взгляд и рассматривать содержимое сумки перед собой. – Мой собственный отец не был очень нежен. Думаю, я хотела сказать, что завидую вашим дочерям.

Она покраснела. Не подумает ли он, что ей также хочется обвить руками его шею?

– Я… я имею в виду… – смутилась она. – Я просто…

Зазвонил телефон, и она стала разбирать покупки. Трубку поднял Мэтт.

– Привет, Стеф, – сказал он. – Да, все прекрасно. Как поживаешь?

– Тетушка Стеф! – завопила Макки и прыгнула на колени к отцу. – Могу я поговорить?

– Минутку, солнышко, – сказал отец, при этом Эмма бесстыдно подслушивала разговор. – Рут звонила тебе? Что ж, да, все идет прекрасно. Тебе не о чем беспокоиться. – Тишина. – Я не смогу до Дня благодарения.[1] Ты сама знаешь. – И вновь тишина. – Ты желанная гостья в любое время. Как там Клей?

Клей, должно быть, муж Стефани, догадалась Эмма. А Стефани беспокоится из-за детей и их новой няни и хочет навестить семью Томсон.

– Да, я знаю, – сказал Мэтт. – Она делает много шума из ничего, но ты ведь знаешь, она такая какая есть.

Рут… Она тихо вытащила пакет с белым рисом из коричневой бумажной сумки и поставила его на стол.

– Вот, поговори с Макки. Нет, заезжай, когда сможешь. Обещаю, о Дне благодарения поговорим попозже.

Он вручил трубку своей дочке, и они оба, Мэтт и Эмма, слушали, как Макки описывает свои балетные туфельки и новую одежду, пока наконец она не попрощалась и не передала трубку отцу, чтобы тот положил ее на место.

– Моя сестра, – сказал Мэтт. – Она любит строить планы на праздники за год вперед. Уже расписывает, что будет на День благодарения.

Ко Дню благодарения Эмме следует вернуться в Чикаго. Выборы закончатся, и ее отец будет погружен в водоворот деловых решений и политических будней, а она станет свободна для… для чего? Чтобы найти квартиру и обустроить жизнь? Самое время. Эмма принудила себя вернуться к разговору.

– Ваша сестра, должно быть, очень любит своих племянниц.

Мэтт нахмурился.

– Да. – Он поднял Макки на руки и обнял. – Мы все их любим.

Дни шли скорой чередой, быстрее, чем Эмма могла предвидеть. По утрам она готовила девочек к школе, отвозила каждую туда, куда нужно, выполняла в городе данные ей поручения, продумывала, что будет стряпать, и листала кулинарные книги в поисках рецептов попроще. Днем она стирала белье, укладывала Макки в постель, играла с Мелиссой на веранде и пылесосила ковер, если он выглядел неопрятно. Телевизор в гостиной не был подключен к антенне – Мэтт сказал, что в прошлом месяце ее сорвал сильный ветер, а у него не было времени ее починить, – однако дети не проявляли из-за этого никакого беспокойства. Эмма решила, что и она не станет беспокоиться. Она слушала местные новости по радио в фургоне, когда отвозила детей в город и привозила обратно, и этого было достаточно.

В доме было тихо, телефон не звонил. Фермерские дела решались в главном домике для отдыха; грузовики у основного дома не останавливались, а двигались дальше по дороге к строениям на западной стороне.

Иногда Эмма водила девочек на прогулку. Они глазели на лошадей в загоне для скота или пытались найти котят, которые достаточно подросли, чтобы не зваться больше котятами. Ковбои махали им руками и скалили в улыбках зубы, потом возвращались к своей работе. Непрестанно дул ветер, но ей нравилось смотреть на далекий горизонт, особенно при закате солнца.