Среди падающих стен - [55]
Когда нам удалось связаться с Армией Людовой, мы перебрались в Старе Място и присоединились к восставшим. На улице Лешно, 18, мы оставили только несколько девушек с заданием сберечь архивы еврейского подполья.
Еврейская Боевая Организация опубликовала во всех польских газетах обращение, подписанное Ицхаком Цукерманом. Мы призывали всех оставшихся в живых евреев влиться в ближайшие к их укрытиям боевые подразделения восставших, чтобы плечом к плечу с польским народом изгнать захватчиков с польской земли.
Члены Еврейской Боевой Организации в Старом городе были единственными евреями, влившимися в польскую повстанческую армию, как евреи и как еврейская боевая единица. Мы были вторым подразделением третьего взвода.
Командование Армии Людовой приветствовало создание еврейской боевой единицы и предоставило ей все права. Однако непосредственно в бой нас не посылали. Командование объясняло это так: нельзя подвергать опасности жизни уцелевших борцов гетто, наш долг сберечь их, если можно. Мы сумели оценить по достоинству этот аргумент командования Армии Людовой, однако не могли принять его. Мы рвались в бой, на баррикады, на позиции. После длительных переговоров мы добились своего. Нас послали на позицию на углу Мостовой и Рыбаки, которую занимали подразделения Армии Людовой и Армии Краевой.
Это был один из самых опасных участков: передовая позиция, которую немцы хорошо видели со своих аванпостов на берегу Вислы. На "ничейной земле" между нами стоял маленький домик, который мы называли "красным". Кровопролитные бои за этот домик длились несколько дней. Каждая из сторон хотела захватить этот домик, представлявший собой очень удобную для нападения на противника позицию. Но никто не мог его удержать, и он переходил из рук в руки. Трудно было выстоять под шквальным огнем, но отступать нельзя было: малейшее отступление сжимало вражеское кольцо вокруг Старого Мяста.
Через несколько дней после нашего прихода враг начал атаку на Старое Място: в бой вступили артиллерия и авиация. Жизнь была полностью парализована. Паника и смятение охватили всех. Не только Армия Людова, но и Армия Краева опустила руки. Казалось, конец Старого Мяста близок.
Командование Армии Людовой стало искать выход в подземные каналы для отступления. Так как у нас был большой "опыт" еще со времени восстания в гетто, на наших товарищей была возложена эта миссия.
Я с несколькими товарищами уже спускались в канал, прошли его по разным направлениям, но не нашли выхода. Течение воды здесь было очень сильным: Старе Място близко к Висле, и ее воды проникали в канализацию со всех сторон. Долгие часы бродили мы по сточным водам и вновь возвращались назад. Не раз мы говорили себе: буря унесла уже все, Старе Място взято врагом, товарищи погибли, и только собаки рыщут по улицам. Но взрывы снарядов, доносившиеся до нас сверху, давали нам знать, что враг еще не захватил Старе Място.
Отступать было некуда, и это заставило нас укрепить свою позицию и отбивать атаки противника. Мы лучше организовали дело, укрепили баррикады, улучшили систему снабжения и медицинской помощи, в подвалах оборудовали медпункт, кухню и т.д.
Каждый день падали бойцы на баррикадах, но главная артерия восстания не была перерезана.
Отбив очередную атаку, мы немедленно убирали погибших, перетаскивали раненых в медпункт. На места павших становились новые бойцы: жизнь не прекращалась, смерть не победила жизнь и не остановила стремления продолжить дело павших.
Старе Място - под непрерывным обстрелом, уничтожаемое, охваченное пламенем - упрямо не сдается.
Однажды вечером Казик, Грайек, Иосеф Сак, Крыся и Ирка направились на улицу Лешно проведать оставшихся там девушек и заодно наметить канал для отступления. Но в эту ночь немцы отрезали Старе Място от улицы Лешно, и мы до конца восстания уже не видели больше наших товарищей.
Все новые еврейские бойцы присоединялись к нам, и наше подразделение росло. Мы формально числились во взводе и роте, но все-таки составляли отдельную группу. Многих из нас связывали давние товарищеские отношения, многих сблизил путь страдания, общие переживания и идеи. Мы старались не расставаться, быть вместе всегда, а в минуты опасности братски заботились друг о друге. Мы жили коллективом: получали на всех вместе паек из полевой кухни и делили его поровну, также делили папиросы, белье и др. Мы жили одной семьей, в тесном кругу.
И квартира была у нас общей, но она никогда не была постоянной. Возвращаясь с позиции после двенадцати часов на посту, мы часто находили развалины там, где намеревались поспать. Так кочевали мы с места на место, с улицы на улицу. С улицы Подвале перешли на Фрета, оттуда в какой-то магазин на улице Свентоерской. Там мы пробыли недолго: в магазин попала мина, и мы только чудом спаслись. Пришлось вернуться на улицу Фрета, а назавтра мы снова бежали на Свентоерскую.
Идя на позицию, мы знали: вернуться, может, и вернемся, но квартиру свою уже не найдем, потому мы таскали за собой все свое добро: полотенце, мыло, зубную пасту. Одежду мы в случае необходимости доставали довольно легко: сбегаешь в покинутый дом, поищешь в оставленных вещах, что тебе нужно, бросишь свое старье и пойдешь дальше.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».