Среди нас выживает сильнейший. Книга 1. - [4]

После обеда новая лекция — о вредных и полезных травах. Ведет ее молодая энергичная женщина в белой кофте и скромной длинной юбке, звать ее Зинаида Васильевна.

— Вообще то все травы в какой то мере полезны для человека, — начинает она лекцию, — но концентрация некоторых химических элементов, в большом количестве вредна. Взять белладонну, в очень минимальных дозах, она полезна, в больших, страшный яд…

Валя спрятавшись за мою спину, читает какой- то детектив, Гриша любуется фигурой Зинаиды Васильевны, Михаил, что то чиркает в блокноте. Идет обычный учебный процесс.

Сегодня воскресение. Но мы не отдыхаем, с утра физзарядка, потом лекция о воде в природных условиях, о том, как ее очищать примитивными методами и делать пригодной для питья. Зато после обеда все оживают. Ко мне в номер врывается Валя.

— Николай, ты готов?

— Куда?

— Да сегодня же, танцы. Работает клуб, будет почти весь гарнизон.

— Конечно не готов, я же не знал. Форма одежды любая?

— Только не гражданская. Командир части и его фурия терпеть не могут вольностей.

— Понял.

Я торопливо хватаю утюг, который приписан к номеру, включаю его в сеть и о… ужас. Что то треснуло и из утюга пошел вонючий дым.

— Ну вот, это явно невезуха. Надо брюки отпарить и нечем.

— Ничего, я тебе сейчас принесу свой.

Валя убегает из комнаты и через две минуты приносит свой утюг.

Я начинаю гладить парадные брюки. Валя не уходит, она удобно уселась на кровати и занимает меня разговорами.

— Скоро вернемся в Звездный и нас будут распределять по проектам.

— Как это?

— Ну, каждый проект, это какой-то определенный этап работы в космосе.

— Так и ты полетишь?

— Навряд ли. К сожалению женщин все меньше и меньше отправляют в полет. И потом, сейчас нас там двенадцать человек, а вакансий на ближайший год, только одно место. Значит две девушки, основной пилот и дублер, будут отобраны и задействованы в дело.

— У вас в отряде оказывается дискриминация?

— Это естественно. Врачи и руководители полетов, все больше понимают, что женщины много не могут из-за своего биологического развития и, экономически, естественно, выгодно посылать мужиков, а если отправляют в космос нас, то только для политического престижа.

— Может это действительно разумно?

— Знаешь, это очень обидно, готовишься, мечтаешь, а тебя раз… говорят, извините мадам, мы вас очень бережем. Даже здесь, в этой части, нас готовят не так как всех, все время дают послабления. Опять соблюдается это чертово неравенство. Когда забрасывали Николаева за две сотни километров в тайгу, ему дали только нож и компас, а Терешковой подсунули маячок, НЗ, флягу воды, а забросили всего то на восемьдесят километров.

— А вообще-то, кто-нибудь из таких прогулок не возвращался?

— Говорят, что и такое бывает. Кто здесь на плохом счету, обычно посылают за четыреста километров от части, не все возвращаются…

— Ну этих то, которые исчезали в тайге, потом находили?

— Не могу сказать что либо определенно, но только… я слыхала от ребят, охранники тюрьмы нашли одного такого…, только кости, по одежде и документам лишь определили, что наш.

— Какой тюрьмы?

— Николай, ты что с луны свалился? Тайга кишит тюрьмами, там целые городки, свои тюремные леспромхозы, а этот прапор Леха, ну тот, который к нам приходил, предупреждал, что командир с обходом идет, так этот Леха уверял, что ближайшие к нам деревни специально готовят, к ловле беглецов из тюрем. Хитрое государство устроило всю систему примерно так. Железная дорога, пересекает всю Сибирь в южной части, чуть выше к северу от нее, крупные города, еще выше деревни и поселки, а дальше, в самых поганых северных местах расположились тюрьмы. Беглецу из тюрьмы куда бежать, — только к железной дороге, значит надо пройти барьер из деревень, которые только теперь и занимаются их ловлей. Государство за это им доплачивает.

— А какое отношение имеют эти деревни к нам?

Валя замедлилась.

— Прапор намекнул, что некоторые неугодные курсанты нашей части, по сигналу от сюда, попадают на заметку охранникам этих деревень. Поэтому за ними идет такая же охота, как и за бежавшими зэками.

— Мне чего-то не верится. Ну, я готов.

За время разговора, успел отгладится и переодеться.

— Ух ты, у тебя даже два боевых ордена. Неужели за полтора года в Чечне набрал?

— Так и было.

— Здорово. Давай утюг и жди меня здесь, я поведу тебя сама в клуб.

В клубе полно народа. В основном, здесь все военные, исключение представляют девушки и женщины гарнизона. Все они надеты, кто во что горазд, молодежь, в основном, обтянута в брючках, более старшее поколение носит платье. Недалеко от входа, на стульях сидят командир части, его жена и тощее длинное создание с угреватым, бледным лицом, как я узнал позже, это — дочь полковника. Когда мы с Валей зашли, Агния Кирилловна, взглянув на нас, стала шептать что то командиру. Тот оглянулся, уперся взглядом в наши фигуры, словно оценивал на рынке, и кивнул жене головой. На сцене военный оркестр, ревет медью вальс- Амурские волны.

— Пошли, — кивает Валя на центр зала, где уже крутится несколько пар.

— Пошли.

Танцы идут уже минут сорок. Валя от меня не отрывается, чем вызывает зависть у местных старожилов и курсантов. В перерыв к нам подходит Гриша.