Среди нас выживает сильнейший. Книга 1. - [2]

— Неужели здесь можно погибнуть?

— Можно и даже погибают.

Я задумался, такого в штабе округа мне никто не говорил.

— Да ты не дрейфь, — продолжает Гриша, — лучше скажи, у тебя горючка есть?

— Чего?

— Ну, ты спиртного, чего-нибудь привез?

— А это… да. Две бутылки водки. Мне ребята посоветовали взять с собой…

— Золотые у тебя ребята. А ты не против если в часиков десять вечера, мы соберемся у тебя.

— Конечно, не против, заходите.

— Отлично, я пойду поговорю со своими, предупрежу их.

— Гриша, а что это за дурацкий порядок дня, что развешан здесь на стенах?

— Наша Агния, по совместительству, командует офицерской столовой и держит нас в строгости. Кто опоздал, в столовую не допускается. Объясняется это тем, что электропечи жрут много энергии и лишний раз разогреваться пища не будет. Кругом должна быть экономия. Так что приходи через час ужинать вовремя.

— Уговорил.

Гриша вскакивает с койки и убирается из номера.

Столовая на десять столиков, но они заполнены не полностью. За шестью столами сидят двадцать парней и четыре девушки, они чинно едят гречневую кашу с подливкой. У дверей в кухню, монументом стоит Агния и зорко следить за окружающими. Я сижу рядом с Гришей и двумя парнями, Виктором и Михаилом. Судя по их скромному виду, это пай мальчики, которые молча глотают жидкое месиво переваренной гречихи. У каждой тарелки стакан с подозрительным компотом, похожим на грязно-коричневую труху в жидкости. Я не могу терпеть это подлое молчание.

— Уважаемая, Агния Кирилловна, нельзя ли мне…

Толстая женщина отрывается от косяка и теперь возвышается надо мной.

— Что?

— Нельзя ли чаю?

— Пейте компот.

— Вот чего я не хочу, так это компота.

— Тогда не пейте ничего.

— Ну зачем же так строго. У вас же наверняка остался кипяток, заварить… пара пустяков.

— У нас нет кипятка.

— Тогда давайте я схожу на кухню и наверняка там чего-нибудь соображу.

— Вы никуда не пойдете…

— У вас наверно там большая антисанитария и вы боитесь ее показывать?

В столовой пронесся смешок. Толстая женщина побагровела, сжала губы, но сдержалась.

— Раз вы так настаиваете, я сейчас принесу вам чай.

Мощная рука пронеслась мимо моего носа, пальцы цепко ухватили стакан с компотом и Агния Кирилловна потопала с ним на кухню.

— Ты ее окончательно довел, — хмыкнул Гриша.

— Зря лезешь на рожон, — замечает Миша. — она тебе потом все припомнит.

— Но нельзя быть все время приниженным этим чудовищем…

— Здесь другие условия.

— При всех условиях были нормальные люди…

В столовой появляется Агния. В руках у нее стакан с коричневой жидкостью. Она небрежно хлопает им об стол, да так, что часть чая выплескивается на клеенку. Потом возвращается к косяку и опять застывает монументом, но ее глаза внимательно изучают курсантов. Чай похож на воду из туалета. Я покрутил стакан перед носом и поставил его обратно.

— Можно жалобную книгу.

Пискнули от хохота девушки, чуть не подавился компотом Миша, остальные, кто хмыкнул, кто с интересом поднял головы.

— Вы ее потом, завтра утром получите и, заодно, заполните, — зловеще чеканит фразу Агния Кирилловна.

Ужин закончился.

К десяти часам вечера в мой номер набилась вся команда курсантов — космонавтов. Они сидят плотно, забив кровать, два стула и стол. Ребята и девчата пришли не пустые, а со стаканами, закуской. Гриша разливает водку и поднимает тост.

— Ребята, выпьем за хорошего, нормального мужика Николая, отчаянного сорви голову из матушки пехоты.

Все выпивают и тут же первые девушки не выдерживают и задают все тот же, мучающий здесь всех вопрос.

— Николай, почему вас, пехотинца, отправили сюда, в этот элитный центр подготовки космонавтов.

Я на мгновение растерялся, говорить или нет. Может все же это военная тайна, но меня никто не предупреждало таких вещах и… решил раскрыться.

— Понимаете в чем дело. Война в Чечне поставила совсем другие условия для военных. В этих горных и лесных просторах нужна активная разведывательно — информационная и диверсионная деятельность. Нужны подготовленные люди, способные неделями, может быть месяцами выживать в такой местности и не только выживать, а следить, анализировать, а иногда и дерзко нападать на бандитов. Вот и появилась мысль у нашего начальства направлять офицеров на переподготовку в специальные части, уже занимающиеся этим. Так я оказался здесь.

— А ты сам в Чечне воевал?

— Как вам сказать…, стрелял…

— А давно училище кончил? — спросил Виктор

— В позапрошлом году.

— И сразу же в Чечню?

— Не сразу, сначала попал в Таманскую дивизию, а потом отправили на Кавказ.

— Ты случайно не выкинул там, в этой дивизии, что-нибудь, — заметила одна девушка, кажется ее звать Валя, — из-за чего тебя послали на Юг.

— Не выкинул. Просто женатых офицеров не посылали, а из неженатых оказался один я.

— Вот что значит быть холостяком. Ну что, ребята, видите, как в армии сурово, а вы просто зажрались все, — подколола девушка.

Ребята и девчата засмеялись.

— Давайте, выпьем по второй, — предложил Гриша. — Здесь всего то на последнюю и осталось.

Он с сожалением посмотрел на бутылки.

— Давайте выпьем, — предложила Валя, — за любовь, за нас, женщин…

— За дам…с обязательно.

Только мы закусили, как в дверь кто то постучал.