Среди нас - [40]

— Нет, не надо. Хватит мне сегодня потрясений, — ответил Вадим, повернув голову в сторону, где шел Марк.

— Потрясений? Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — спросил детектив, на что следователь жутко покраснел, но выкрутился.

— Я о Рите…

— Запал что ли на нее? Молодец, что я еще могу сказать.

— Да нет, просто… — замешкался Вадим.

— Да ладно, не оправдывайся, я все понял, — улыбнулся ему Марк.

Они зашли в дом. Первым, что бросилось в глаза — это горящая лампа на потолке одной из комнат, ее было видно, так как она отражалась в зеркале в коридоре. Вадим решил пропустить Марка вперед, и он пошел туда первым. Когда детектив дошел до комнаты, то понял, она была пустая. Тут просто горел свет. Стоило так волноваться. Но Вадим знал, что теперь легко так не будет, теперь ему придется действовать одному. «Если Маргарита рассказала, как все сделала, то что же она забыла рассказать в какой именно комнате умерла Марина?» — с насмешкой ловил себя на мысли Вадим. Марк в глазах следователя Игнатьева полностью потерял доверие. Вадим всегда распознавал ложь.

— Нужно обыскать весь дом, — сказал он и показал пальцем на двух других полицейских. — Вы осмотрите все комнаты на этом этаже, — но только Вадим успел отдать «приказ» полицейским более низкого ранга, как сразу же включился Марк:

— Что-то ты сегодня раскомандовался, — с усмешкой произнес он.

Но следователь на него даже не посмотрел. Он только позвал Джеда, чтобы тот с ним поднялся на второй этаж. Марк несмотря ни на что, а точнее на игнорирование со стороны брата пошел за ними наверх.

Они разделились. На втором этаже было четыре комнаты. Вадим пошел в ту, которая была дальше всех, но там оказались всего лишь ванная комната и туалет, ничего необычного. А Марк направился в комнату слева от той, куда пошел следователь Игнатьев, и, как не странно, тоже ничего не нашел, обычная спальня, где когда-то был убит Илья. Вадим чувствовал, что все это происходит не случайно. Джед пошел в другую сторону от лестницы и тут, в той комнате, где был старый полицейский, включился свет. И вот наконец-то все вроде бы закончилось…

— Парни! — позвал Джед.

Вадим с невероятной скоростью прибежал к Джеду.

— Что же здесь случилось? — вошел Марк Игнатьев.

Следователь еле-еле сдержался. Ему казалось, что его брат теперь еще и издевается над ним. Это был он. Марк. Теперь Вадим был уверен, что во всем этом именно он и замешан. Он ничего не сказал. Он лишь посмотрел на качающийся труп на веревке. Как же иногда невероятно быстро меняется мнение о каком-либо человеке.

Ее сняли и положили на пол. Лицо Марины было почти синего оттенка. Пропал яркий огонь с ее щек, пропал бледный оттенок ее тонкой кожи, теперь она была не бледной. Ее будто бы облили синими чернилами, и они высохли у нее на лице. Она была мертва. То, что поддерживало в ней жизнь, было остановлено. На шее была багровая, почти черная тонкая линия от веревки. Это выглядело ужасно. На полу лежало тело, без души. Вадим немного отвлекся и задумался.

Он вспомнил одну историю. Один человек, однажды, рассказал ему интересную вещь. Это был какой-то заядлый пьяница в кафешке. Так вот, он как-то подошел к Вадиму и сказал: «Душа и тело — разные вещи, тело это всего лишь плоть, которая изнашивается, как например, ботинки. Сначала они новые и красивые, потом они разнашиваются и становятся немного удобнее, чем были раньше. А вскоре они изнашиваются совсем, и их хозяин выбрасывает. А хозяин это и есть душа. Только есть небольшое отличие души от этого хозяина: душа по своей природе бессмертна».

Вадим стоял и ни о чем не думал, кроме этих слов. Ему просто было плохо. Плохо от того, что если бы он был бы хоть раз чуточку бдительнее, то этих напрасных смертей, возможно, и не было бы. Он надеялся, что ее душа в лучшем мире.

— Она здесь довольно долго провисела, — начал Джед.

— Ты здесь был раньше нас Вадим, может быть, ты заметил что-нибудь подозрительное? Или опять никаких следов от убийцы? — спросил Марк.

И в этот момент Вадим подумал, как же хорошо, что он не выломал дверь и не стал искать Марину Евсееву до приезда полицейских. Ведь все могли повесить на него. Следователя бы это не удивило, а единственное доказательство, то есть записка, была ценою жизни Маргариты Хогиной.

Следователь предположил, если все это он, Марк, так легко проделывал с другими людьми, например, он мог так же подставить бывшего напарника Вадима Максима Гришина, то так же легко и не принужденно он мог и убить Маргариту.

— Нет, ничего не было, — ответил следователь. Когда Вадим Игнатьев нервничал, он начинал много говорить и говорить немного бессвязно, на самом деле лучше бы он молчал. — Я приехал, дверь заперта. Болела голова, поэтому мне было не до выбивания двери. И я вас сразу вызвал. Странно, что нет улик, да? Обычно наш убийца оставляет записки, а тут почему-то ничего нет. Хотя, наверное, еще рано. Тогда он нам оставил записку с небольшим запозданием, — Вадим пытался молчать, но волнение его не щадило, и получалось наоборот.

Главное было не перегнуть палку, хотя он уже начинал это делать. «Стоп! Замолчи и успокойся!» — внутри следователя зазвучал его собственный голос.