Среди богомольцев - [55]
Главным подвигом поклонников, во время путешествие по Афону, бывает восхождение на главную вершину горы. Не смотря на трудность этого восхождения, редкий богомолец откажется от желание поглядеть на мир Божий с такой высоты (6,400 футов над поверхностью моря [66] – 2033 метра) и помолиться в заоблачной церкви. Темя горы, как мы уже имели случай заметить, составляет площадка в 4 квадратные сажени, и на этой площадке помещена крошечная церковь в честь Преображения. Сложена она из нетёсаного камня, утварь в ней металлическая, иконы бумажные или литые из чугуна, да и те, говорят, через три года приходится переменять, потому что едкий воздух да ржавчина слишком скоро искажают их. Неизвестно, кто и когда выстроил эту церковь, но надо подивиться необыкновенному фанатизму строителей её: не легко было таскать сюда строительные материалы и заниматься постройкой в таком проницательном холоде, от которого не может защитить никакая шуба. К этой-то, близкой к небу, церкви, по обрывистым крутизнам, вскарабкиваются изнуренные богомольцы для поклонения. Здесь они прикладываются к иконам; потом, кто грамоте знает, нацарапывает на стенах церкви своё имя, в память подвига; наконец все ложатся вокруг церкви и в таком виде созерцают красоты архипелага. Если день ясный, то труд их вознаграждается великолепнейшей панорамой; но это вознаграждение даётся не часто: большею частью вершина Афона закрыта облаками. Наглядевшись вдоволь и продрогнув от холода, богомольцы забирают по куску мрамора на память и спускаются к ближайшей келье Богородицы, где обыкновенно устраивают ночлег. В праздник Преображение некоторые смельчаки взбираются наверх вместе с иеромонахами и остаются там на целую ночь, справляя всенощное бдение. Чтобы не замёрзнуть во время бдения, они вокруг церкви разводят костры и поочерёдно согревают свои закоченевшие члены.
Опытные старцы позволяют богомольцам всходить на вершину Афона только с 1-го мая по 14-е сентября, а позже этого срока, по причине частых непогод, такое путешествие считается опасным. Но наших поклонников этим не урезонишь и однажды целая партия их едва не сделалась жертвою своего непослушания. Они отправились в путь в конце сентября; вожатый указал им тропинку и удалился, а храбрецы одни взошли на вершину, совершили поклонение и, по обыкновению, спустились на ночлег в келью Богородицы. На утро проснулись они, – света Божьего не видно: церковь и келья вместе с кровлями засыпаны снегом и нет никакой возможности выбраться на воздух. В таком заключении, в холоде и голоде, должны были они просидеть трое суток. На четвертые снег порастаял и ближайшие келиоты, с запасами хлеба, пришли выручать их из беды.
При мне один мещанин русский, богатырь с виду, захотел во что бы ни стало побывать на горе в ноябре месяце. Братие в страхе уговаривала его не рисковать и представляла разные резоны, но богатырь упрямо стоял на своем. «Как же это быть подле горы, а на гору не взлесть? недоумевал он: – коли вы не поведёте, так мне наплевать, я и один дорогу найду!» И пошёл один одинёхонек. Бог его знает, где пропадал он две недели и как нашёл дорогу, только он в самом деле побывал на вершине и на стене церкви записал свой подвиг, о чём весною узнали на удивление всей горы, следившей за отвагой русского геркулеса.
Исполнив свои обязанности, по отношению к святыням афонским, поклонники идут в Карею, где закупают себе разные вещицы святогорского изделие и оттуда уже спускаются обратно в Руссик. Некоторые из них вскоре после этого и уезжают с Афона, но большинство остаётся в Руссике поглядеть на процесс спасение монашеского, да, мимоходом, и свою душу поспасать немного. Оставаясь в монастыре, они, вместе с братиею, ходят на все службы, участвуют во всех братских послушаниях, и таким образом собственным трудом выплачивают общине за хлеб и постой.
