Спящий сфинкс - [13]

– Ты сказала «в парк», Силия? Значит, ты весь вечер была дома?

– Конечно, – удивленно кивнула она. – А почему ты спрашиваешь?

Дональд обернулся к Маршу.

– Нам с тобой нужно будет обсудить пару вопросов, – холодно произнес он. – Но спешить ни к чему: сначала мы втроем отправился завтра в «Касуолл».

Торли побледнел.

– Отправимся завтра в «Касуолл»? – недоуменно переспросил он.

– Да. Ты заявил, что хочешь продать его, – напомнил Дон. – Ты уже нашел покупателя?

– Нет, – забормотал приятель, оправдываясь. – Пока еще нет, но…

– Тогда я куплю его! – рявкнул майор, ловя себя на желании как следует накричать на Марша. – Я совсем забыл уведомить тебя, что сообщение о моем вступлении в наследство отнюдь не было шуткой. Это правда. – И вместе с Силией вышел из комнаты.

Молчаливые и равнодушные к окружающему миру, влюбленные брели, словно по пустыне, к входной двери. Они не разговаривали, потому что им слишком многое нужно было поведать друг другу и трудно было начать. Стеклянный шар люстры освещал висевший в холле портрет, изображающий высокого джентльмена в коротком камзоле с развевающимися по ветру волосами. Под ним, на маленькой медной табличке, была выгравирована надпись:

«ЭДВАРД ЭГНЬЮ ДЕВЕРО, эсквайр.

Портрет работы сэра Г. Рэйбурна».

Дональд заметил, что Силия вздрогнула, мельком глянув на портрет, словно что-то припомнила. Ему хотелось рассказать об отправленной телеграмме и о том, что Торли не распечатал ее. Почему Торли не сделал этого? Ведь с помощью телеграфа посылают лишь самые срочные известия. Обычно телеграммы читают сразу по получении. Если человек не вскрывает конверт с сообщением, значит, в этот момент его отвлекло что-то более важное. Эта телеграмма прибыла в дом одновременно с неожиданно повзрослевшей малышкой Дорис Локи. Стоп!

На этом воспоминании Холден решил пока прервать свои размышления, чтобы не зайти в тупик.

Тем временем они с Силией уже выбрались из дома в теплые вечерние сумерки, медленно миновали боковую дорожку и ступили на улицу, залитую ровным светом фонарей.

– Перейдем здесь, – внезапно произнесла Силия.

– Здесь?

– Да, на другую сторону, – объяснила она спокойно. – Там ярдов через пятьдесят будет вход в парк. А пересечь улицу лучше сейчас.

«У Силии железные нервы», – отметил Холден. Разве нашлась бы другая женщина, способная воспринять такое неожиданное известие столь невозмутимо, лишь немного изменившись в лице и на миг опустив глаза. Похоже, его внезапное «воскрешение» отнюдь не сразило ее. Дональд думал так до тех пор, пока посреди пустынной проезжей части ноги спутницы вдруг не подкосились, так что девушка чуть не упала.

– Силия! – встревоженно воскликнул Дон.

Она, тяжело дыша, прижалась к нему.

Холден бережно поддерживал Силию, когда из-за поворота вдруг выскочил автомобиль и, ослепляя желтыми глазами фар, понесся прямо на них. Только когда машина, обдав их воздушным вихрем и отчаянной руганью водителя, пронеслась мимо на полной скорости, Дональд немного опомнился. Схватив Силию на руки, он отнес ее на обочину, поставил на ноги и нежно поцеловал.

Прижимаясь к нему и плача, девушка наконец проговорила:

– Ты знаешь, что сейчас впервые в жизни поцеловал меня?

– Знаю, – мрачно улыбнулся Дон. – Когда-то я был двадцативосьмилетним ослом, какого еще поискать.

– Нет, не был! – пылко возразила спутница. – Ты только…

– Я только собирался сообщить, что мы с тобой упустили много времени, которое, однако, можно наверстать. Будем?

– Нет! – Силия задрожала в его объятиях.

Потом девушка ласково провела рукой по плечам Дональда, словно желая удостовериться в его реальности. Откинув голову, она пристально глядела на Холдена: на губах ее играла улыбка, хотя изящно вылепленное задумчивое лицо было мокрым от слез. Сияющие серые глаза девушки всматривались в его лицо снова и снова, словно пытаясь разглядеть что-то в бледном свете фонарей.

– Я хотела сказать: не здесь! И не сейчас! Мне нужно снова привыкнуть к тебе.

– Я люблю тебя, Силия, – нежно произнес Дон. – И всегда любил.

– Значит, мы любим друг друга! – улыбнулась спутница.

Дон Холден чувствовал, что теряет голову от счастья. Его вдруг осенило:

– Силия, милая! У нас даже есть тому доказательство! Ты слышала, что прокричал тот водитель?

Силия недоумевала:

– Он обругал нас.

– Да. А точнее, прокричал: «Бога душу мать!» Пусть это звучит грубо, но в сказанном есть здравое зерно. Ты только вспомни истории о знаменитых влюбленных: Дафнисе и Хлое, Гере и Леандре, Пираме и Фисбе… Впрочем, зачем углубляться во тьму веков. Возьми хотя бы Викторию и Альберта!.. Как много их было, подобных судеб. Вообрази: стоят двое посреди дороги, прильнув друг к другу, и ничего вокруг не замечают!

– Я люблю тебя, когда ты так говоришь, – серьезно заявила Силия. – И романтика здесь ни при чем. Мир становится светлее и радостнее. Где ты был, Дон? Без тебя мне было так плохо! Где ты был?

Холден попробовал рассказать; выходило коротко и довольно бессвязно.

– Ты… Ты поймал шарфюрера фон Штебена? – восхищенно переспросила девушка. – Этого палача из Дахау, похвалявшегося, что его никто не сможет взять живьем?

– Его необходимо было взять живьем, Силия, – объяснил Дон. – Теперь его повесят. Скоро.