Спящий мореплаватель - [110]

Шрифт
Интервал

Яфет зачарованно смотрел, как красиво она летит.

Не вставая, удивленный и еще напуганный, Яфет наблюдал за сияющим следом, оставляемым ей. Его поразило, как незаметно смешивался этот след с другим светом — звезд и кораблей.

И тогда, выискивая птицу на туманном горизонте, он увидел далекие, мерцающие и манящие огни. Огни какого-то города. Ки-Уэст, Нового Орлеана, Пенсаколы, Сент-Питерсберга, Тампы.

В действительности, и согласно естественному ходу событий, названия пришли гораздо позже. В первый момент Яфет просто почувствовал, что эти огни на горизонте никак не связаны с движением, земным или небесным. Это были не кочующие, не странствующие огни, это были фонари, светильники, маяки, прочно стоявшие на своих местах. Иногда на северо-западе, иногда на северо-востоке, но всегда на Севере, они обещали счастливую и надежную жизнь. Хотя возможно, что и это ощущение пришло позже (с наблюдением, размышлением, опытом), ощущение обещания спокойствия, удовольствия, радости, хорошей жизни, то есть хорошей работы, хорошей погоды, хорошего обеда.

Ки-Уэст, Новый Орлеан, Пенсакола, Сент-Питерсберг, Тампа?

Земля обетованная. Так называл Полковник-Садовник земли, которые раскинулись, как обещание, на противоположном берегу залива.

И как это часто бывало, названия городов Севера раскрыл Яфету дядя Оливеро. Однажды в воскресенье он показал на северо-запад и рассказал о своем путешествии (наверняка выдуманном) в Новый Орлеан, на борту корабля «Wizard Island»[157]. Все время, пока они плыли, по словам дяди, их сопровождали дельфины, до самого входа в дельту Миссисипи. Было это правдой или выдумкой, но дядя рассказывал, что они прибыли в Новый Орлеан во вторник на Марди Гра, в самый разгульный день карнавала. Яфету было все равно, выдумывал дядя или нет. Главным было то, что есть город Новый Орлеан и там проходит карнавал Марди Гра. Важно было, что есть еще такие города, как Пенсакола, Тампа, Сент-Питерсберг, Ки-Уэст, и такая судоходная река, как Миссисипи, на просторах которой можно потеряться на плоту вместе с замечательным негром по имени Джим.

И важно было, что огромная птица своим полетом открыла ему огни. И в отличие от птицы огни остались и горели там, на горизонте, каждую ночь. Всегда.

Хотя было бы дальновидней употребить слово «всегда» только по отношению к тому времени, которое прошло до этой октябрьской ночи, по отношению к этим долгим десяти годам, тысячам медленных ночных часов, предшествовавших этому предрассветному часу в комнате Яфета и Немого Болтуна.

Шорох простыней, движение москитной сетки над кроватью кузена, Яфет в испуге оборачивается. Нет, ничего, наверное, тот всего лишь устроился поудобнее во сне. Несмотря на слабый свет и сетку, Яфет видит, как Болтун лежит, положив обе ладони на грудь, и улыбается. Яфет знает, что его улыбка не имеет отношения к реальности. Как всегда очень пристально он разглядывает кузена, и ему хочется лечь к нему в кровать, как он делает иногда по ночам, закрыв глаза и притворившись сомнамбулой. Как хорошо лежать с ним рядом.

Болтун снова улыбается. Что ему снится? Болтун живет в другом мире. Именно это выражает снисходительный взгляд Яфета и его рука, гладящая москитную сетку. Этот юноша во сне словно парит в воздухе, такой радостный и глубокий у него сон. Болтун очень похож на свою сестру Валерию, но в нем больше хрупкости, и его только нарождающаяся мужественность несет на себе явный отпечаток женственности. Яфет протягивает руку над красивой грудью Болтуна, которая движется в такт едва слышному дыханию. Он не дотрагивается до него, и все же, как всегда, его охватывает удовлетворение, потому что он ощущает пальцами кожу, которой не касается.

Он снова берется за подзорную трубу. Даже с помощью этого видавшего виды инструмента он не может яснее разглядеть огни. То, что видно в старую трубу, кажется ему еще более неясным, чем без нее. Расплывчатые огни. Размытое пространство. Нечеткий горизонт. И, несмотря на то что море спокойно, Яфета удивляет абсолютная неподвижность горящих в море огней.

Он кладет подзорную трубу на тумбочку и снова сосредотачивается на тишине с видом человека, слушающего привычный диалог, хотя в этот раз он не пытается разгадать ее. Кажется, что дом накреняется. Дом — это скрипучий корабль, входящий в порт после долгого и тяжелого плавания. Скрип не слишком страшен. Яфет знает, что скрип его шагов никого не разбудит. К тому же, даже когда обитатели дома не спят, или думают, что не спят, они все равно ничего не слышат. Он всегда ходит босиком, и он открыл очень ловкий способ ходить, почти не наступая, по дорожке, которая проходит над землей. Его сильные босые ноги не касаются расшатанных досок пола. Высокий, мускулистый, крепко сбитый, великолепно сложенный, и все это благодаря смеси американской и кубинской крови в его венах, Яфет может скользить по крыше так, что она под ним даже не дрогнет.

Потихоньку выходить на «Мейфлауэре» в открытое море — один из его любимых секретов. Тайная привычка, которой он предается каждую ночь, не вызывая ни малейших подозрений (так, по меньшей мере, думает Яфет), всегда в ожидании удачного момента.


Рекомендуем почитать
Собачье дело: Повесть и рассказы

15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.


Счастье

Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!


Три рассказа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Уроки русского

Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.


В Бездне

Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.