Спящий бог Ари-Ча - [2]

— Тогда мы пробудим Спящего, — сказал Аххан и посмотрел на жреца. Тот вздрогнул под горьким взглядом старика. Отступил на шаг.

— А сейчас мы будем следить за ними, — старейшина повернулся ко мне. — Мы соберем все что сможем и уйдем в пещеры. Илле, Улле, возвращайтесь и не спускайте глаз с чужаков. Нам нужно время чтобы подготовиться. Как только они выдвинутся к нам — вы должны предупредить нас.

Я проникся всей важностью поручения, мою грудь пронзила душная гордыня, и мне пришлось потупить взор, чтобы прогнать грех из сердца.

Вскоре мы вернулись к пещере, из которой видна была вся долина. Укрывшись за древними камнями, лежащими здесь уже многие сотни лет, мы изучали вражеское стойбище.

Было кое-что странное в лагере северян. В центре его стояло несколько железных бочек, в которых иноземцы держали пленников. Я видел, как их кормили, как их поили. Но самих бедолаг разглядеть не мог даже при помощи «дальногляда».

Из воинов Ари-Ча никто не уцелел в сражении. Дети Спящего никогда не сдаются. А значит в бочках был кто-то еще. Но кто? Мое сердце билось с грехом любопытства, и я боялся, что оно проиграет. Мне страшно хотелось увидеть странных обитателей бочек!

Северяне не спешили. Их огромный командир почти все время проводил в своем грязно-сером шатре, и если появлялся снаружи, то всегда в компании странной парочки. Один — худощавый, скрюченный старик, за которым вечно волочился его слишком длинный плащ. И второй, которого я сначала принял за женщину из-за тонкой фигуры и очень длинных, доходящих до пояса волос.

Северяне ждали. И только по истечении второго дня мы поняли, чего. Мы находились на своем посту, когда сверху упал камень. Вжавшись меж зубьев скал, мы затаились, и вскоре увидели человека в серой запылившейся одежде. Он крадучись шел по верхней тропе, то и дело замирая и вслушиваясь. Смех и крики из лагеря северян его не смущали. Разведчик светловолосых возвращался к своим.

По тропе, которая вела в нашу деревню.

Которая пролегала мимо выхода из нашей пещеры.

Когда иноземец оказался напротив нее, Улле горной змеей скользнул к нему, одновременно выхватив боевой нож из-за пояса. Северянин лишь дернулся, потянувшись за оружием, и жалобно охнул. Улле подхватил его и осторожно положил на тропу. Я смотрел, как из рассеченного горла разведчика толчками выходит кровь и заливает камни.

Меня затошнило.

— Зачем? — тихо спросил я.

— Он шел из деревни, — сжал губы Улле.

— Теперь они точно будут убивать нас, — мне стало холодно.

— Мы спрячем его, — Улле был непреклонен. У него не было ни тени сожаления. — Они не найдут. А кровь я замажу ячьим пометом.

Мы отволокли труп в глубину пещеры и завалили его камнями. А после вернулись на пост, чтобы не терять из виду северян. Вскоре Улле побежал в деревню, чтобы набрать ячьего помета и замазать следы крови на тропе.

Пока он бегал, я видел еще несколько серых фигур, спускавшихся в долину с соседних склонов.

Они возвращались из других деревень…

* * *

Из десяти разведчиков вернулись четверо. Дурной знак и невыносимая неизвестность. Опытные, прожженные в войнах бойцы оказались не готовы к местным горам.

То ли сорвались с какого-нибудь проклятого утеса, то ли со зверьем местным сцепились…

А может и смугляки зарезали. Проклятые дикари.

Отто Свирепый выслушал донесения разведчиков без особого энтузиазма. Он вообще плохо разбирался во всех делах, которые не касались боя и проломленных черепов. Для такой ерунды у него всегда есть я и старый лис Ульф Ясный.

И последний относился ко мне с некоторой долей снисхождения и злости, которыми я откровенно наслаждался. Как же так вышло, что лучший специалист Снежной Империи по южным божествам не может и шагу ступить без офицера допросной службы, а? Как же так вышло, что в походе за дарами Спящего какой-то палач оказался выше ученого мужа?

Волею императора вышло, старый ты хрыч! Лучше бы ты подумал: почему я знаю язык Ари-Ча, а ты, мерзкий напыщенный пень, нет.

При этой мысли я вспомнил однорукого смугляка Фиру, которого пришлось вздернуть две зимы назад. Хороший был человек, жалко, что душегуб. Если честно, то мне не хватает тех часов, когда он делился со мною своим языком.

Во всех смыслах этого слова…

— Ну? — рыкнул Отто и отвлек меня от ленивого созерцания.

Ульф смотрел на меня, и его тонкие сухие губы брезгливо подрагивали. Я улыбнулся ему так широко, как умел.

— Жрец Спящего был найден только в одной деревне, — прокаркал старик. — Если ваш одноглазый пес все правильно разглядел, то туда нам и надо идти.

Я скрестил руки на груди и покосился на поляну перед командирским шатром. Уцелевшие разведчики расселись вокруг костра и торопливо ели, хватая грязными пальцами обжигающее вареное мясо. Одноглазый при этом что-то рассказывал, кашляя и давясь.

— Мы должны поговорить с народом Ари-Ча, — Ульф пошамкал губами. — Поговорить, Отто, понимаете? Мы не должны настраивать их против себя. Смугляки гордый народ!

Отто глубокомысленно посмотрел на ученого и хрюкнул.

— Там, за палаткой, стоит крепость смугляков, при штурме которой я потерял несколько сотен отличных бойцов. Они погибли не от разговоров, старик! И этого должно быть достаточно, чтобы настроить остальных дикарей против нас. Теперь-то зачем нам с ними церемониться?