Спящие секреты - [44]

Когда Нифонтов уже собирался завершать разговор, считая, что всё важное сказано, Олег Георгиевич внезапно вспомнил:

— Да, кстати! Обязательно передай от меня привет там...

Ничего другого, кроме как подивиться обширности связей начальника, Николаю не оставалось. Он дважды повторил про себя имя-отчество давней знакомой Олега Георгиевича и окончательно успокоился. Теперь, по крайней мере, понятно, с какого края браться за поиски.

Всё это Нифонтов вспоминал, поглощая сосиски с вареными яйцами, а параллельно отмечая, что подобная нехитрая еда может быть удивительно вкусной. Сам-то он себя по утрам изысками обычно не баловал, обходясь традиционной яичницей, а вот сейчас невольно задумался о разнообразии рациона.

В кармане задёргался поставленный на виброзвонок мобильный.

— Женька, доедай быстрее, — посоветовал Николай, доставая телефон из кармана. — Похоже, Дорохов уже прибыл. Нас ждут великие дела и местная психушка.

— Звучит, надо сказать, не фыбко романтышно, — пробубнела с набитым ртом Женька, не собираясь выпускать из рук огромный собственноручно сделанный бутерброд.

Предчувствия Нифонтова не обманули, звонившим абонентом и впрямь оказался местный чекист.

— Доброе утро, — поприветствовал Дорохов Николая. — Я внизу, как будете готовы, спускайтесь.

Оперативники не заставили себя долго ждать, но, к их удивлению, чекист оказался пешком, а не на машине.

— На нашей поедем? — уточнил Николай, кивая в сторону припаркованного на гостиничной парковке микроавтобуса. Его ещё вчера Дорохов лично перегнал сюда от центра управления полётами, аргументируя это тем, что машина им вряд ли в городе понадобится, а так всегда под боком будет, если внезапно уезжать соберутся.

— Зачем? — искренне удивился чекист. — Тут пройтись два шага. Воздухом подышим, а заодно и обсудим полученную информацию.

Идти и впрямь оказалось недолго, а по дороге Дорохов успел вкратце рассказать о сотруднике лаборатории, к которому они направлялись.

— Синицын Игорь Леонидович, — неторопливо рассказывал Сергей Михайлович, перепрыгивая через лужи. Под утро шёл дождь, оставивший после себя мокрый асфальт и влажную изморось, висящую в воздухе. — Родился и вырос здесь, в Королёве. Отец был химиком, работал в КБ ракетного топлива, а мать трудилась библиотекаршей в городской библиотеке. Закончил наш же королевский филиал Бауманки, после него устроился работать в институт машиностроения. Восемь лет отработал в этом заведении, на хорошем счету, грамоты, премии. Четырнадцать лет назад получил предложение перейти на работу в лабораторию. Был назначен научным сотрудником, через три года стал старшим, а год назад получил должность ведущего.

— Это хорошая карьера? — уточнил Николай, слабо разбиравшийся во всех этих научных хитросплетениях.

— Да, в общем-то, нормальная, — после небольшой паузы ответил Дорохов. — Тут надо понимать, что к руководящим должностям Синицын никогда не рвался. Он вообще всегда производил впечатление человека науки, которому не очень интересно заниматься административной работой.

— Почему? — искренне удивилась Женька. — Разве это плохо, если человек хочет стать руководителем?

— Я не знаю, — пожал плечами Дорохов. — Как говорил когда-то мой наставник, настоящие учёные не из этой галактики. Их хлебом не корми, дай проверить какую-нибудь теорию, а в идеале вписать своё имя в мировую науку. Но только начальники, как правило, бывают лишены этого. У них сразу начинается вал бумажной бюрократии, всякие табели, отчёты, планы. Собственно, на науку времени уже не остаётся. Так что перед любым научным сотрудником рано или поздно встаёт достаточно трудный выбор, как жить дальше… То ли забыть о научных изысканиях и пересесть в руководящее кресло, то ли не задумываться о карьерных перспективах.

— Но Синицын, получается, выбрал науку, — уточнил еще раз Нифонтов.

— Именно так, — кивнул Дорохов, раздумывая, как бы поудачнее обойти еще один немаленький водоём, встретившийся им на пути. — И я делал на него дополнительную спецпроверку, когда он претендовал на должность ведущего, ничего подозрительного не всплывало.

— Даже дядя из шарашки? — немедленно вставила свои пять копеек Женька.

— Даже дядя из шарашки, — со вздохом согласился чекист. — Он не относится к близким родственникам. Да даже если бы и относился. Тут, скорей всего, не родной дядя, а какой-нибудь двоюродный, по возрасту относящийся к дедушкам. Так глубоко наша контора сейчас не копает. Да и времена на дворе стоят другие, врагов народа отменили, а некоторых даже реабилитировали. Тем более, Евгения, вы сами рассказывали, многие из тех, кто там работал, были вполне себе приличными людьми, просто оказавшимися не в то время не в том месте.

— Хорошо, прошлое господина Синицына оставим за скобками, — решил прервать начинающуюся дискуссию Николай. — Ну а так, какие-то странности за Синицыным водились? Не может же человек взять и одномоментно оказаться в дурдоме.

— Он пока не в дурдоме, — возразил Дорохов. — Синицын просто проходит обследование. Я не знаю, что ему могло привидеться, но скорую, между прочим, он вызвал сам. А врачи уже пришли к выводу, что мужчина нуждается в наблюдении в условиях стационара. Семьи-то у него нет, живёт один. Мало ли что произойти может…