Спящие карты - [18]

Вот и арка - здоровенное отверстие в стене сложенной из нетесаного камня. За ней должна быть дверь, потом коридор с двумя охранниками, еще одна дверь и, наконец, спальня маленького принца. В общем, не охрана, а толпа вооруженных до зубов мухобоев. И как их царек-королек не поразгонял за бесполезность? Кому спрашивается, нужна стража, мирно дрыхнущая пока ее режут?

- Напоминаю, - назидательно шепчет Дама, - ребенок должен остаться жив.

- Почему нас только трое? - не сдержавшись, спрашиваю у нее. - Раньше ведь замена всегда появлялась на следующей миссии.

- Не ваше собачье дело. Ваше дело выполнять мои приказы.

- А твое дело?

Дама задохнулась от злости, услышав мой вопрос, но так ничего и не ответила.

Из-за угла здания, громко бряцая железом доспехов, как тройка быков колокольчиками на шеях, появился ночной патруль.

Дальнейшие действия расписаны чуть ли не по секундам.

Одновременно с Десяткой бросаемся вперед. Охранники даже и не поняли, что произошло, как уже были мертвы.

- Как по маслу, - довольно шепчу, вытирая нож о плащ поверженного врага.

- Рекомендую для этого дела специальные кремы, - заблестел улыбкой Десятка. - Я особенно клубничный ароматизированный люблю.

- Крем это хорошо, - мечтательно улыбаюсь и облизываюсь. Желудок, наполненный не пойми чем соглашается. - Малиновый люблю, со сливками. Главное, чтобы густой был.

Воткнешь вот так в него палец, а потом медленно слизываешь. Благодать.

Из темноты дико глянули глаза Десятки:

- Ну Шестера ты прямо маньяк.

- Вкуснятина, - я все еще под впечатлением воспоминаний детства.

- Так ты про который едят? - разочарованно протянул Десятка.

- Ладно, хватит трепаться, - выдергиваю себя из кулинарного рая воспоминаний. - Пошел я стражу у дверей в спальню сниму.

Бесшумно отворилась тяжелая деревянная дверь усиленная медными полосками.

- Кто? - раздался грубый голос из подсвеченного чадными факелами полумрака коридора.

Две высокие фигуры, закованные с головы до ног в доспехи, замерли как железные изваяния у двери в противоположном конце коридора.

- Что? - как бы не расслышав, переспрашиваю и широкими шагами иду к ним.

- Кто?

Поднимаются на уровень груди, поблескивающие в свете факелов трезубцы. Сквозь прорези в шлемах на меня изучающе смотрят глаза стражников. Оттуда же струится тяжелый сивушный дух. Удивительно, что при таком выхлопе в коридоре еще воздух не горит. И вообще, у них тут что, типа замок или вытрезвитель? Хоть бы одного трезвого увидеть.

- Конь в пальто!

Резким движением руки отправляю метательный нож в прорезь шлема правого стража.

Увернувшись от метнувшегося к голове трезубца, падаю на колени, одновременно выхватывая из ножен на спине короткий кривой меч. Широкое лезвие неприятно скрежещет по латам стражника, добираясь до плоти.

- О-о-хх, - простонал страж, опускаясь на колени рядом со мной. - О-о-о, - и дернувшись затих.

Стараюсь придержать тяжелое тело, чтобы стальные доспехи не загремели, ударившись об каменный пол.

- Чисто, - шепчу в сторону входной двери, и пара темных силуэтов сразу же оказывается в коридоре.

Железная шипастая перчатка Десятки хлопает меня по плечу:

- Ты что, стоя на коленях в любви им признавался? Прям как Девятка… - он осекся под моим взглядом.

- Не надо так… Не надо, - твердо говорю ему глядя в глаза. - О мертвых…

- Хватит, - это уже Дама встряла. - Десятка действуй.

- Я бы действовал, так ты ведь против. Ты даже не знаешь от чего отказываешься.

- Он многозначительно подмигивает, поправляет приплюснутый шлем и скрывается за дверью.

Дама сердито пробормотала что-то насчет того, что для многих мужчин ампутация определенной части тела пойдет на благо - больше крови в высыхающие мозги поступать будет.

Сейчас Десятке предстоит самая легкая часть работы - оглушить старушку-сиделку и забрать ребенка. Плевое дело…

- Тварь! - неожиданно взвыл приглушенный неплотно прикрытой дверью голос Десятки.

- Стервозина! - а вслед за ним пронзительный детский плач.

Вот тебе и плевое дело.

Одновременно с Дамой врываемся в комнату и застываем на пороге, готовясь принять схватку с противником, которого здесь не должно быть. В ее руках широкий двуручный меч с гардой в виде лап мифического зверя увитых виноградной лозой, по лезвию разлилась тонкая вязь непонятных рун. Тяжелое оружие, больше подошло бы мужчине. Хотел бы я увидеть того, кто скажет это Даме. Она бы его тут же, этим же мечом… А потом скажет что так и было.

Несколько вонючих ламп, стоящих на высоких железных треногах, наполняют большую комнату с резной колыбелью в центре дрожащим желтым светом. Краснеют угли в большом камине украшенном несуразной лепкой. Стены задрапированы не то выцветшими гобеленами, не то просто покрытыми художественными разводами грязи прямоугольниками толстой ткани. При таком освещении не разобрать.

В колыбели, суча голенькими ножками, захлебывается в плаче ребенок, на половину придавленный телом костлявой старухи в черном сарафане. Рядом на полу лужа крови и судорожно дергающийся Десятка. Больше ни души.

Дама бросается к ребенку, я к Десятке.

- Десятка? - прижимаю к полу бьющееся в конвульсии тело красавца. - Куда ранили?