— Ну, мне пора, — он неожиданно встал и, подхватив уйгурский нож,
ловко заткнул его к себе за пояс. — Буря закончилась.
Он быстро подошѐл к двери и, открыв еѐ, оказался на улице.
— Подождите! — я рванул за ним, однако было уже слишком поздно.
Неизвестно каким образом, но он отъехал на огромное расстояние на своѐм
величавом верблюде. Пока я соображал, как так получилось, налетел резкий
ветер, и Шардуф, словно и не был человеком, развеялся как песчаный дым под
дыханием самума. Через секунду его нигде не было. И лишь ветер под шелест
перекатываемого на дюнах медово-цитринового песка еле слышно напевал
давно забытый мотив древнего гимна, приглашающего заглянуть в прошлое. А
возможно, и возродить в будущем.
- Salma ya salama…
74