Спящее золото. Книга 2: Стражи Медного леса - [21]

– К оружию!– повторил хирдман.– Войско человек в сто! Мы закрыли ворота, но… Скорее, мужчины!

В наступившей тишине крики со двора стали слышнее. Опомнившись, все повскакивали с мест, гридница вновь ожила: мужчины срывали со стен оружие, разбирали щиты, нахлобучивали шлемы; женщины выбирались из-за стола, жались по углам, чтобы не попасться под ноги; веселый шум сменился тревожными криками, отрывистыми приказаниями, женским плачем:

– Это фьялли! Фьялли!

– Да какие фьялли – сто человек! У них сто тысяч!

– Хадгард, возьми людей и бегом к задней стене!

– Ключи! Где ключи от оружейной! К троллям замок!

– Огня побольше! Где факелы! Гротмунд! Где факелы, великаний сын!

– Кто же это? Мы никому не делали зла!

– Тролли их знают! Но мы их встретим достойно!

– Может, передовой отряд?

Рагна-Гейда тоже вскочила с места и прижалась к стене, стиснув в руках мешочек с рунами. Она не испугалась: в каждой ее жилке дрожало какое-то возбуждение, так что хотелось кричать от тревоги и от радости. Сотни порывов рвали девушку на части, она закусила губу и безумными глазами скользила с одного лица на другое. Почему-то она сразу поверила, что это не ошибка и не шутка, что надвигаются грозные события. Фьялли это или не фьялли, но прошлое кончается этим вечером, и ничто уже не будет как было.

– Давайте бревно! Бревно, чтоб вас тролли драли! Скалли!– орал Модвид, первым подскакавший к воротам.

Как ни старался он подвести свою дружину незамеченной к самой усадьбе, там все же нашлось несколько трезвых хирдманов, которые ее заметили и подняли тревогу. Ворота успели закрыть, но на такой случай Модвид заблаговременно распорядился вырубить в Осиновом Логу хорошее крепкое дерево.

Сэг-Гельмир со своими людьми поскакал в обход усадьбы, и вскоре вся она была окружена. Во дворе слышался шум – там тоже готовились к битве. Но Модвид оказался прав: кто нападает внезапно, нападает вдвое сильнее. Раздался первый удар бревна в ворота, разнесшийся по темной равнине как гром; еще удар и еще – и ворота затрещали, правая створка перекосилась внутрь.

– Давай! Сильнее! Еще!– нечеловеческим голосом орал Модвид, сбросив шлем и тяжело дыша от возбуждения, как будто битва уже осталась позади.– Что я говорил! Внутрь, живее! Мужчин рубить всех, кто попадется, женщин в гостевой дом! И не троньте никто дочь Кольбьерна! Голову снесу! Живее! Давай! Тролли и турсы!

Из-за ворот вслепую летели стрелы, почти не причиняя вреда; во дворе бестолково метались факелы, только подчеркивая суету и растерянность защитников усадьбы. Хмель – плохой помощник в битве. Ворота с треском рухнули, хирдманы Модвида ворвались во двор. Гости и домочадцы Логмунда отхлынули назад к хозяйскому дому.

Мигом по всей усадьбе закипели схватки, но они длились недолго. В несколько мгновений все, кто не успел скрыться, были перебиты. Двери хозяйского дома захлопнулись, и Модвид снова кричал, требуя бревно. Один удар, еще – и внешняя дверь рухнула, упала назад, вывернутая из разбитого косяка. Но за ней обнаружилась еще одна дверь, внутренняя, и к ней уже не получалось подобраться с бревном – негде размахнуться.

– Руби! Руби, троллячьи дети!– требовал Модвид и первым устремился к двери с секирой наготове.

– Не трать силы понапрасну!– К нему пробился Сэг-Гельмир и крепко взял за плечо.– Ты будешь возиться с этой дверью до рассвета. Лучше просто подожжем дом!

Модвид, сначала пытавшийся сбросить с плеча руку родича, тряхнул головой. Рассыпавшиеся и мокрые от пота волосы упали ему на лоб, из-под них лихорадочным блеском горели дикие глаза. Сейчас он был похож на берсерка.

– Верно! Мы их всех поджарим, кто не захочет сдаться. Эй!– заорал он, обращаясь к двери, из-за которой доносился неразборчиво-тревожный шум.– Пусть женщины и рабы выходят! Мы поджигаем дом! Слышите?

– Они грозят поджечь дом! Поджечь дом!– передавалось от дверей внутрь дома.

– Я не дам себя поджарить, как паршивую лису в норе!– горячился Кольбьерн, потрясая мечом. Багровый от возбуждения и ярости, он мог бы разнести в одиночку хоть целое войско.– Есть тут мужчины? Скъельд, Ярнир! Атли! Всех женщин в девичью, и открываем двери! Мы им покажем, не на таких напали! Однорукий Ас!

– Они все равно подожгут дом!– убеждал его Логмунд, тоже сжимавший рукоять меча, но в голосе его слышалось больше страха, чем ярости.– Они даже не предлагают мужчинам сдаваться, только женщинам. Мне кажется, я узнал голос Модвида!

– Модвид! Я видел Модвида, видел своими глазами!– кричал Скъельд.– Пасть Фенрира! Он пришел нам мстить за то, что мы не отдали ему Рагну! Он хочет ее забрать! Старую троллиху ему, а не ее! Я ему покажу! Открывайте двери! Мы не трусы, чтобы прятаться!

– Надо выпустить женщин,– сказал Фридмунд.– Пусть они все выйдут, тогда у нас будет больше простора и меньше визга. А следом выйдем и мы сами, пока Модвид не успеет поджечь дом. Во дворе мы с ними потягаемся.

– Я никуда не пойду!– тихо, но твердо сказала Рагна-Гейда.

Ее никто не слышал, да она ни к кому и не обращалась. Чувство сумасшедшей радости не проходило. Вдруг стало легко – впервые за долгие дни. Модвид не лучше Атли, но смерть в огне лучше той жизни, которая ожидает ее с любым из них. Узнав однажды, что такое любовь, она уже не хотела и не могла жить по обычаю, как все. Лучше умереть. Наверное, женщины, погибшие в битве, тоже попадают в Валхаллу. И уж Один не заставит ее идти за Атли, а позволит дождаться Вигмара.