Спящая волшебница - [24]

Подойдя на нетвердых ногах поближе, Мунглам узнал Элрика и, подмигнув ему, сказал:

– Ну, владыка Мелнибонэ, как видишь, я тебя не забыл. Одна из этих красоток – для тебя.

Элрик отвесил нарочито низкий поклон.

– Ты так добр ко мне. Но я думал, ты отправился раздобыть нам золота. Разве не для этого мы прибыли в Старый Гролмар?

– Да! – Мунглам поцеловал девиц в щеки. Они прыснули со смеху. – Точно! Это и есть золото, а то, может, и почище. Я спас этих молодых дам из рук жестокого хозяина на другом конце города. Я обещал продать их доброму хозяину, и они мне благодарны.

– Ты украл этих рабынь?

– Можно и так сказать… Я украл их. Ну да, я их украл. Я украл их моим клинком и освободил от жизни, полной унижений. Я совершил благородный поступок. Их несчастья закончились! Они могут смотреть вперед без…

– Их несчастья закончились, в отличие от наших, которые начнутся, когда их хозяин обнаружит преступление и сообщит властям. Как ты нашел этих дам?

– Это они меня нашли. Я предложил свой меч одному старому купцу, приехавшему в этот город из других земель. Я должен был сопровождать его по опасным районам Старого Гролмара в обмен на увесистый кошелек с золотом – я полагаю, более увесистый, чем он собирался мне вручить. Пока он там развратничал себе наверху, я пропустил стаканчик-другой внизу в зале. Я понравился двум этим красоткам, и они рассказали мне, как они несчастны. Для меня этого было достаточно. Я их спас.

– Хитрый план, – иронически сказал Элрик.

– Это не мой план – их. У них, помимо всего остального, есть еще и мозги.

– Я помогу тебе отвести их к хозяину, прежде чем за нас возьмутся власти.

– Но Элрик!

– Но сначала…

Элрик подхватил своего друга, забросил его себе на плечо и пошел вместе с ним к пристани в конце улицы. Крепко ухватив Мунглама за воротник, он резко опустил его в зловонную воду. Потом он вытащил его и поставил на ноги. Мунглама трясло. Он грустно поглядывал на Элрика.

– Я часто подхватываю простуды, ты же знаешь.

– И часто берешься за исполнение планов, навеянных выпивкой! Нас здесь не очень-то любят, Мунглам. Властям нужен самый маленький предлог, и они напустятся на нас. В лучшем случае мы покинем город, не закончив нашего дела. А в худшем нас обезоружат, посадят в тюрьму, а может быть, и убьют.

Они направились назад, туда, где все еще стояли две девицы. Вдруг одна из них бросилась вперед, упала на колени перед Элриком, прижалась губами к его ноге.

– Хозяин, у меня для тебя послание…

Элрик нагнулся, чтобы поднять ее на ноги.

Она вскрикнула. Ее накрашенные глаза расширились. Он посмотрел на нее в изумлении, а потом, проследив направление ее взгляда, повернулся и увидел нескольких головорезов, которые, тайком выйдя из-за угла, неслись на него и на Мунглама. Элрику показалось, что за головорезами мелькнула фигура молодого щеголя, которого он прогнал из таверны. Щеголь жаждал мести. В темноте блеснули кинжалы. На их владельцах были капюшоны, какие носят наемные убийцы. Их было не меньше дюжины. Видимо, молодой щеголь был очень богат, поскольку нанять убийцу в Старом Гролмаре стоило недешево.

Мунглам уже обнажил оба своих меча и схватился с вожаком. Элрик оттолкнул испуганную девушку за свою спину и ухватился за рукоять Буревестника. Огромный рунный меч, словно по собственной воле, выскочил из ножен, его клинок сверкнул черным сиянием, раздалась странная боевая песня меча.

Он услышал, как один из убийц крикнул: «Элрик!» – и понял, что щеголь не сообщил убийцам, с кем им придется иметь дело. Он отразил удар тонкого меча и нанес изощренный встречный удар – по запястью нападавшего. Запястье вместе с мечом отлетело в сторону, а нападавший с криком попятился назад.

Последовали новые удары, холодные глаза разглядывали Элрика из-под черных капюшонов. Буревестник пел свою странную песню – крик то ли скорби, то ли победы. Лицо Элрика выражало упоение боем; он рубил мечом направо и налево, а его малиновые глаза сверкали на мертвенно-бледном лице.

Крики, проклятия, вопли женщин и стоны раненых, скрежет металла о металл, шлепанье подошв по мостовой, звуки вонзающейся в плоть стали, хруст кости, перерубаемой клинком. В пылу схватки Элрик, разя врагов мечом, который он держал двумя руками, потерял из виду Мунглама и теперь только молился о том, чтобы его друг остался в живых. Время от времени ему попадалась на глаза одна из девиц, и он спрашивал себя, почему она не убежит куда-нибудь в безопасное место.

Тела нескольких наемных убийц уже лежали на камнях мостовой, а оставшиеся начали отступать под напором Элрика. Они знали силу его меча и что он делает с теми, кто попадается на его пути. Они видели лица своих товарищей в те мгновения, когда адский меч выпивал их души. С каждым убитым Элрик становился сильнее, а черное сияние меча, казалось, становилось все яростнее. Альбинос расхохотался.

Его смех разнесся над крышами Старого Гролмара, и те, кто лежал в постелях, закрыли руками уши – им почудилось, что их мучает какой-то ночной кошмар.

– Ко мне, друзья, мой меч еще не насытился!

Один из наемных убийц пытался защититься от удара снизу, но Элрик сделал выпад Черным Мечом сверху. Защищающийся поднял свой меч, чтобы закрыть голову, но Элрик нанес сокрушительный удар, который пробил сталь, рассек капюшон, голову, шею, раскроил нагрудник. Убийца был рассечен на две части, и меч какое-то время задержался в теле мертвеца, допивая остатки этой темной души. И тут остальные бросились наутек.